Странно, что никто из литературоведов не заметил поэзию Шершеневича как следование раннему Маяковскому. Пожалуй, ни один другой поэт настолько не был интонационно и образно близок «Облаку в штанах», «Флейте-позвоночнику», как Шершеневич, хотя он явно не дотягивал до Маяковского в поэтической мощи. Но дух ненависти к мещанству в жизни и в литературе был единым. Не случайно Шершеневич сначала примкнул к футуристам, а затем работал в РОСТА.
С начала 30-х исчез со страниц литературных журналов, как будто Маяковский, уйдя из жизни, увел его из поэзии. Занимался переводами, работал в театре,- но стихи писал до самой смерти. Умер в эвакуации, в Барнауле. Недавно издана его мемуарная книга «Великолепный очевидец» — увы, в варианте, изувеченном еще цензурой 30-х годов (но тогда книга все равно не вышла). Пик дарования Шершеневича — 1917-1923 годы.
ЛИРИЧЕСКИЙ ДИНАМИЗМ
Звонко кричу галеркою голоса ваше имя,
Повторяю его
Партером баса моего.
Вот ладоням вашим губами моими
Присосусь, пока сердце не навзничь мертво.
Вас взвидя и радый, как с необитаемого острова,
Заметящий пароходного дыма струю,
Вам хотел я так много, но глыбою хлеба черствого
Принес лишь любовь людскую
Большую
Мою.
Вы примите ее и стекляшками слез во взгляде
Вызвоните дни бурые, как пережженный антрацит.
Вам любовь, — как наивный ребенок любимому
дяде
Свою сломанную игрушку дарит.
И внимательный дядя знает, что это
Самое дорогое ребенок дал.
Чем же он виноват, что большего
Нету,
Что для большего
Он еще мал?!
Это вашим ладоням несу мои детские вещи:
Человечью поломанную любовь и поэтину
тишь.
И сердце плачет и надеждою блещет,
Как после ливня железо крыш.
Март 1919

Join Us On Telegram @rubyskynews

Apply any time of year for Internships/ Scholarships