Начало первой мировой войны
Начало войны.
15 июня 1914 г. в городе Сараево был убит наследник австро-венгерского престола эрцгерцог Франц Фердинанд. Сербский студент-террорист Гаврило Принцип застрелил эрцгерцога и его жену. В ответ на это убийство Австро-Венгрия 10 июля предъявила Сербии ультиматум, содержавший ряд заведомо неприемлемых требований. Узнав об этом ультиматуме, министр иностранных дел России С. Сазонов воскликнул: “Это европейская война! “.
Сербское правительство постаралось дать довольно примирительный ответ на предъявленный ультиматум. Однако оно всё же не приняло некоторых требований, содержавшихся в нём. После этого 15 июля Австро-Венгрия объявила Сербии войну. На следующий день Белград подвергся первой бомбардировке.
Россия считалась покровительницей и защитницей православной славянской Сербии. Когда началась война, Николай II отправил телеграмму германскому кайзеру Вельгельму, союзнику Австро-Венгрии. Русский царь “во имя старой дружбы” просил кайзера “помешать союзнику зайти слишком далеко в неблагородной войне, объявленной слабой стране”. Вельгельм ответил, что виновники “подлого убийства” в Сараеве должны получить заслуженное возмездие… Обмен телеграммами между монархами не привёл ни к какому соглашению.
Обстановка накалялась с каждым днём, с каждым часом. В ночь на 18 июля Николай II объявил всеобщую мобилизацию. Германия немедленно потребовала отменить эту меру в течение 12 часов. Утром 19 июля германский посол в России граф Ф. Пурталес явился в Министерство иностранных дел. Посол спросил министра С. Сазонова, согласна ли Россия отказаться от мобилизации. Министр ответил отрицательно. Взволнованный посол вынул из кармана какую-то бумагу и ещё дважды задал этот вопрос, с каждым разом волнуясь всё больше. “Я не могу дать Вам иной ответ”, – сказал С. Сазонов. “В таком случае, – заявил Ф. Пурталес, задохнувшись от волнения, – я должен вручить Вам этот документ”. И передал министру ноту с объявлением войны.
В считанные дни после этого в войну вступили основные европейские государства. Главными союзниками России оказались Англия и Франция, противниками – Германия и Австро-Венгрия. Всего в военных действиях принимали участие 38 государств мира с населением около миллиарда человек.
Почти во всех странах начало “великой войны” было встречено с воодушевлением и энтузиазмом. Не стала исключением и Россия. Даже пацифисты-противники войны приветствовали её как “последнюю войну на свете”, “войну против войны”. Например, пацифистское Московское общество мира одобрило войну, назвав её “войной за мир”. У авторитетного генерала В. Драгомирова в августе 1914 г. спросили: “Как Вы думаете, сколько времени продлится война? “. “Четыре месяца”, – уверенно отвечал он.
“Ни один человек на свете, – писал кадет Владимир Набоков, – не поверил бы, если бы ему сказали в 1914 году, что тогдашние тринадцатилетние дети окажутся участниками войны, что через четыре года она будет в полном разгаре… ” 20 июля в Петербурге огромные толпы народа приветствовали Николая II. В этот день император поклялся на Евангелии и святой иконе, что не подпишет мира, пока хоть один враг останется на русской земле. Принеся эту торжественную клятву, царь появился перед народом на балконе Зимнего дворца. Дворцовую площадь заполняли тысячи людей-представителей всех слоёв общества. В едином порыве, встав на колени перед императором, они с глубоким чувством пели гимн “Боже, царя храни”. “Наверное, за все двадцать лет своего царствования, – писал великий князь Александр Михайлович, – он не слыхал столько искренних криков “У Р А”, как в эти дни. Наступившее “единение Царя с народом” очень радовало его. Он говорил об этом искренно и просто. В разговор со мной у него вырвалось признание, что он мог избежать войны, если бы решился изменить Франции и Сербии, но что он этого не хотел… ” Такие же настроения царили и в Государственной думе. Депутаты единогласно приняли решение о кредитах на военные нужды. От голосования по этому вопросы воздержались только социалисты.
Народные чувства в те дни приобрели явную анти-немецкую направленность. Демонстранты разгромили германское посольство. Горели подожжённые толпой здания немецких фирм… Живущим в России немцам с первых же дней войны пришлось испытать немало оскорблений и иных проявлений враждебности. В Москве толпа забросала камнями каре-ту великой княгини Елизаветы Федоровны, сестры императрицы. К царице и её сестре, бывшим германским принцессам, относились враждебно, как к немкам.
Отразились эти настроения и в решениях властей. Так, 18 августа 1914 г. переименовали столицу государства. Санкт-Петербург утратил своё “немецкое” название и стал Петроградом.
Сражения в Восточной Пруссии.
После начала войны германские войска всей своей мощью обрушились на французскую армию. Правительство Франции опасалось, что её вооружённые силы не выдержат этого напора. 5 августа 1914 г. французский посол в России Морис Палеолог говорил Николаю II: “Я умоляю Ваше Величество приказать Вашим войскам немедленное наступление. Иначе французская армия рискует быть раздавленной”.
Выполняя эти просьбы, Россия поспешно бросила две армии в наступление с целью захватить Восточную Пруссию. Ими командовали генералы Павел Ренненкампф и Александр Самсонов, прославившиеся на русско-японской войне.
Началось наступление успешно. 7 августа армия Ренненкампфа одержала блестящую победу в круп-ном сражении под Гумбиненом. Немцам не помогло их превосходство в артиллерии; они отступили, потеряв свыше 10 тысяч человек.
В русских военных кругах говорили, что Ренненкампф марширует прямо на Берлин и через два-три месяца войдёт в столицу Германии. Однако победоносный марш оказался недолгим и внезапно сменился тяжелейшими поражениями. Две русские армии наступали в разных направлениях, и армия А. Самсонова неожиданно попала в расставленную немцами ловушку. Немцы нанесли по ней мощный удар, собрав почти все имевшиеся здесь войска. Оказавшись в окружении, армия Самсонова была разгромлена. В болотах Восточной Пруссии погибли отборные гвардейские полки, считавшиеся лучшими частями русской армии и надёжной опорой престола. Генерал Самсонов в самый тяжёлый момент отправился на наиболее опасный участок сражения. Здесь, в глухом лесу, он потерял связь с остальными частями своей армии. Чтобы избежать плена, который генерал считал позором, он покончил жизнь самоубийством, застрелившись из револьвера в ночь на 17 августа.
Между тем генерал Ренненкампф получил приказ держаться до последнего, ни в коем случае не отступать. Но в тяжёлых боях его армия несла большие потери и в сентябре вынуждена была всё-таки отступить под напором противника…
Таким образом, выполнить задуманное и захватить Восточную Пруссию русским войскам не удалось. Однако своими жертвами они помогли французской армии. В разгар сражений Германия перебросила с запада на восток часть своих сил. Это позволило французам сдержать натиск немцев и разгромить их в битве на реке Марне. Французский генерал Фердинанд Фош позднее говорил: “Если Франция не была стёрта с лица Европы, то этим, прежде всего, мы обязаны России”.
Судьба генерала Ренненкаьпфа оказалась весьма печальной. Его обвиняли в том, что он предал С. Самсонова, не придя ему своевременно на помощь. Сам П. Ренненкампф объяснил это тем, что приказ поступил слишком поздно. Из-за немецкой фамилии генерала в войсках появилось стойкое убеждение, что Ренненкампф-изменник. Уволенный в отставку, он поселился в Петрограде. На улицах ему часто приходилось слышать тяжкие обвинения и оскорбления в свой адрес. В 1918 г. толпа солдат учинила самосуд над генералом…
Поражение в Восточной Пруссии несколько охладили в России воодушевление, вызванное началом войны. Надежды на молниеносную победу постепенно испарились. Стало ясно, что война обещает быть долгой и нелёгкой…
Галицийская битва.
Ожесточённое сражения в августе 1914 г. кипели и в Галиции между русскими и австро-венгерскими частями. 21 день на пространстве между Днестром и Вислой шла грандиозная Галицийская битва. С обеих сторон в ней участвовало более миллиона человек. В начале русские армии с трудом выдерживали мощный натиск противника. Но затем в боях произошёл перелом.
Русские войска перешли в наступление, опираясь на мощную поддержку артиллерии, орудия стреляли так часто, что накалялись докрасна. Если солдат ронял на орудие фуражку, она немедленно вспыхивала, как в горячей печи. При такой стрельбе, конечно, расходовалось очень много снарядов.
Австро-венгерская армия в беспорядке отступала, бросая оружие, обозы и артиллерию. Тысячи австрийских солдат сдавались в плен. 21 августа русские войска заняли оставленный противником Львов и двинулись дальше на запад. Австрийцы потеряли 226 тысяч человек ранеными и убитыми и около 100 тысяч пленными. Потери русских составили 230 тысяч пленными, убитыми и ранеными. Русские потеряли 94 своих орудия и захватили 400 вражеских. Таким образом, “великая Галицийская битв”, как её называли, окончилась полным поражением австро-венгерской армии. Она лишилась более трети своего состава и до конца войны уже не смогла оправиться от этого удара.
Наступающие русские армии осадили крепость Перемышль, а 9 марта 1915 г. взяли её. При этом в плен попали 9 неприятельских генералов, 2.5 тыс. офицеров, 120 тыс. солдат; было взято 900 орудий и множество других военных трофеев. Во время осады Перемышля, как и в Галицийской битве, русские войска израсходовали громадное количество снарядов.
“Великое отступление”.
Зимой 1914-1915 гг. русские войска вели тяжёлые, кровопролитные сражения в предгорьях Карпат. Несмотря на большие потери, им удалось отбросить противника. В суровые морозы русские преодолевали обледенелые горные склоны, пробирались через сугробы. В результате им удалось овладеть значительной частью Карпатского хребта.
Но в апреле 1915 г. на помощь австрийцам пришла германская армия генерала Августа Макензена. К этому времени у русских был почти исчерпан запас артиллерийских снарядов, рассчитанный на недолгую войну. Расход снарядов в первые месяцы войны оказался непредвиденно большим. Перед великолепно вооружёнными солдатами Макензена русские солдаты оказались почти безоружными. 19 апреля 1915 г. началось “великое отступление” русских армий. Внезапно выяснилось, что им катастрофически не хватает самого необходимого – снарядов, патронов, ружей, даже сапог. Нередко новобранцы попадали в действующую армию без обуви, и им приходилось сражаться босыми…
Далеко не все бойцы имели винтовки, многим приходилось ждать гибели или ранения своих товарищей, чтобы получить их оружие. Командование отдавало приказы “не тратить патронов понапрасну”, “забирать патроны у раненых и убитых”. Как-то раз штаб Юго-Западного фронта разослал телеграмму о создании пехотных рот, вооружённых “алебардами”…
Но хуже всего был сильнейший “снарядный голод”. На ураганный огонь противника русские могли ответить лишь редкими одиночными выстрела-ми. На один выпущенный русскими снаряд приходилось примерно 300 орудийных выстрелов армии Макензена. Генерал Николай Иванов с горечью написал на одной из телеграмм начальства о невозможности прислать снаряды: “Печальное сообщение. Не было бы и нужды с такой подготовкой втягиваться в войну”.
“Весна 1915 года останется у меня навсегда в памяти, – вспоминал генерал Антон Деникин. Великая трагедия русской армии – отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжёлые переходы, бесконечная усталость – физическая и моральная, то робкие надежды, то беспросветная жуть.
Сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать страшного гула немецкой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их… И молчание моих батарей… Мы не могли отвечать, нечем было. Даже патронов на ружья было выдано ограниченное количество. Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой штыками или, в крайнем случае, стрельбой в упор. Я испытывал отчаяние и сознание нелепой беспомощности… И когда после трёхдневного молчания нашей батареи ей подвезли 50 снарядов, об этом сообщено было по телефону всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением”.
Оставалось только отступать, чтобы спасти армию от полного уничтожения. Русские войска оставили Перемышль, Львов… – почти всю Галицию. Они несли огромные потери – общее число убитых и раненых за время “великого отступления” составило 1 миллион 410 тысяч человек. В то же время отступление не было беспорядочным, почти всегда происходило организованно. “Наш фронт, лишённый снарядов, -замечал позднее А. Деникин, -медленно отходил шаг за шагом, не допуская окружения и пленения корпусов и армий, как это имело место в 1941 г., в первый период Второй мировой войны”. Наступающий противник тоже терял сотни тысяч солдат и офицеров пленными, убитыми и ранеными.
В июле перешли в наступление германские войска в Польше. “Великое отступление” русских армий началось и на этом фронте. В январе 1915 г. немцы применяли здесь и химическое оружие. Поскольку противогазов у русских солдат не было, газовые атаки каждый раз уносили множество жизней. А. Деникин писал: “Мы противопоставили убийственной технике немцев мужество… и кровь”. К осени 1915 г. позади русских армий остались огромные территории Польша, Литва, Галиция, часть Белоруссии.
Конечно, известия о поражениях и отступлении вызывали в России тревогу и возмущение. Произошли даже отдельные вспышки беспорядков. 29 мая 1915 г. М. Палеолог записал: “В течение последних нескольких дней Москва волновалась, серьёзные беспорядки возникли вчера и продолжаются сегодня. На знаменитой Красной площади, видевшей столько исторических сцен, толпа бранила царских особ, требуя пострижения императрицы в монахини, отречения императора, повешения Распутина… ” Всюду ходили слухи об измене, предателях и т.п. Усилилось враждебное отношение к немцам. Между тем в списках русского генералитета значилось около 10% лиц германского происхождения из числа обрусевших немцев. Теперь в них, да и в любом министре и сановнике с немецкой фамилией видели вероятного шпиона.
Только к весне 1916 г. благодаря усиленной работе военной промышленности русским армиям удалось восполнить недостаток патронов и снарядов.
Война с Турцией.
В течении нескольких месяцев после начала Первой мировой войны Турция сохраняла нейтралитет. Однако 29-30 октября 1914 г. турецкий флот в Чёрном море обстрелял русские порты Севастополь, Одессу, Новороссийск… В ответ на это 2 ноября Россия объявила Турции войну, и открылся новый фронт – Кавказский. Зимой турецкие войска начали здесь наступление, но потерпели полное поражение. Их основные силы попали в плен или погибли, причём многие участники наступления замёрзли во время похода. После этих неудач началось массовое уничтожение живших в Турции армян, в которых турки видели естественных союзников России. Погибло около миллиона армян. Только четверть армянского населения сумела спастись на территории России.
С августа 1915 г. командующим Кавказским фронтом стал великий князь Николай Николаевич, бывший Верховный командующий. В январе 1916 г. русские войска перешли в успешное наступление. Армия генерала Николая Юденича совершила труднейший переход через занесённые снегом высокие горы. Преодолев обледенелые крутые горные склоны, русские войска подошли к турецкой крепости Эрзерум. Обладание ею давало ключ к господству над всеми восточными областями Турции. Расположенная на высоте более 3 километров, хорошо защищённая фортами, крепость считалась неприступной. Но после пятидневного штурма 3 февраля Н. Юденичу удалось взять крепость, и над Эрзерумом было поднято российское знамя… Русские войска потеряли при этом 2 тысячи 300 человек убитыми и 13 тысяч ранеными; противник-40 тысяч ранеными и убитыми, 13 тысяч пленными, а также 325 орудий.
Взятие Эрзерума делало русских хозяевами всей Турецкой Армении. Спустя два дня после взятия Эрзерума пал Трапезунд, а в июле Эрзинджан. русская армия глубоко проникла на территорию Турции.
Однако Брестский мир, заключённый в марте 1918 г., свел на нет эти завоевания. Более того, по мирному договору Турция получила Карс, Ардаган и Батум. До войны эти города принадлежали России, и турецкие войска в ходе сражений ни разу не вступали в них.
Брусиловский прорыв.
Через год после начала “великого отступления” былой “снарядный голод” отошёл в прошлое. Боевое настроение на фронте, который теперь хорошо снабжался, несколько поднялось. Правда, на войска угнетающе подействовали долгие месяцы неподвижного состояния на одних и тех же рубежах.
И вот 22 мая 1916 г. четыре армии Юго-Западного фронта двинулись в наступление. На рассвете неожиданно для противника на его позиции обрушился ураганный огонь русской артиллерии. Теперь уже не нужно было скупиться на снаряды, и от тысяч взрывов австро-венгерские окопы превратились в настоящий ад. Лёгкие орудия били каждую минуту, тяжёлые – раз в две минуты. Приходилось заботиться только о том, чтобы орудия не перегрелись. В течение двух суток вал орудийного огня катился по позициям противника. Он, как тогда говорили, “начисто выбивал” поле битвы. В сражениях русские войска применяли и химическое оружие, Теперь все солдаты и офицеры русской армии уже имели противогазы.
Австрийцы считали свои сильно укреплённые позиции, на которых они зимовали, совершенно неприступными. Один офицер австро-венгерской армии, взятый в плен в начале наступления, сказал на допросе: “Наши позиции неприступны, и прорвать их невозможно. А если бы вам это удалось, тогда нам не остаётся ничего другого, как соорудить грандиозных размеров чугунную доску, водрузить её на линии наших теперешних позиций и написать: “Эти позиции были взяты русскими, завещаем всем – никому и никогда с ними не воевать””.
Командующий фронтом генерал Алексей Брусилов предложил прорвать оборону противника не на узком участке фронта, а на всём протяжении фронта. Такой новый приём казался необычным и даже дерзким. Тем не менее, атака почти по всему фронту удалась. По имени командующего наступление назвали Брусиловским прорывом.
До конца июля русские войска вновь отвоевали часть Восточной Галиции и всю Буковину. Они взяли в плен 8 тысяч вражеских офицеров, 370 тысяч солдат, захватили 500 орудий и огромное количество другого вооружения. Всего же за время Брусиловского прорыва противник потерял до 1,5 миллионов военнослужащих. Потери русских были втрое меньше, из них убитыми 62 тысячи человек.
Чтобы спасти положение противнику пришлось срочно перебрасывать войска из других мест. Армии Брусилова столкнулись в боях даже с турками. Германия вынуждена была перебросить часть сил из-под Вердена, где шли ожесточённые сражения с французами. Это заметно облегчило положение союзников России.
Под влиянием побед Брусилова 14 августа 1916 г. в войну на стороне России вступила Румыния. Однако это событие только осложнило положение России. Австро-германские войска быстро разгромили слабую румынскую армию и заняли Бухарест. Русский фронт растянулся до самого Чёрного моря…
После Февральской революции.
Шёл уже тридцать первый месяц мировой войны, когда в феврале 1917 г. в России совершилась революция. К этому времени русский фронт удерживал почти половину всех военных сил противника. На первый взгляд положение на фронте обрело устойчивость. Однако в армиях уже накопилось глухое недовольство бесконечной войной, усиливалась жажда скорейшего мира. В 1915 г. для укрепления дисциплины в войсках было введено наказание розгами. Эта мера наказания, как унижающая достоинство, вызывала у солдат сильное возмущение.
Оказавшись у власти, 6 марта Временное правительство заявило, что будет продолжать войну “до победного конца”. Оно обещало также “свято хранить” верность союзникам и всем заключённым с ними соглашениям. 22 мая по радио командующий германским Восточным фронтом принц Леопольд Баварский предложил России начать мирные переговоры. Временное правительство ответило категорическим отказом…
Между тем стихийное стремление к миру нарастало. На фронте начались знаменитые братания с неприятельскими солдатами. Сражающиеся друг с другом части прекращали стрельбу, выходили из окопов. Бойцы мирно разговаривали, курили, обменивались различными мелкими вещами. Всюду в русских воинских частях избирались солдатские комитеты, которые часто отменяли приказы начальства. “По всей Армии, -писал генерал Пётр Краснов, -пехота отказывалась выполнять боевые приказы и идти на позиции на смену другим полкам. Были случаи, когда своя пехота запрещала своей артиллерии стрелять по окопам противника под тем предлогом, что такая стрельба вызывает ответный огонь неприятеля. Война замирала по всему фронту… ” Сторонники продолжения войны доказывали солдатам, что “путь к миру лежит через окопы противника”. Военный министр Александр Керенский говорил, выступая 12 мая перед войсками: “Вы самые свободные солдаты мира. Разве вы не должны доказать миру, что система, на которой строится армия, – лучшая система. Разве вы не докажете другим монархам, что не кулак, а совесть есть лучшая сила армии (Возбуждённые возгласы: “Докажем! “.) . Ваша армия при монархе совершала подвиги. Неужели она при республике окажется стадом баранов? “(Буря аплодисментов. Крики: “Нет, никогда! “.) . Керенский неделями объезжал войска на фронте и с пламенным красноречием призывал бойцов к наступлению на врага. Точная дата начала наступления держалась пока в тайне. Военный министр подчёркивал, что от этого наступления зависит судьба революции.
Июньское наступление. Последние сражения русской армии.
“Сегодня великое торжество революции, – говорилось в телеграмме А. Керенского Временному правительству 18 июня 1917 г. – Русская революционная армия с огромным воодушевлением перешла в наступление”. Это сообщение вызвало взрыв ликования в столице. Здесь прошли демонстрации под лозунгом: “Война до победного конца! “. Предполагалось, что полкам, наиболее отличившимся в сражениях, будут торжественно вручены красные знамёна. Но делать этого не пришлось…
В наступление 18 июня перешли армии Юго-Западного фронта. Вначале они одержали ряд побед над противником. На участке прорыва русские войска имели двойное превосходство в живой силе и артиллерии. 8-я армия генерала Л. Корнилова в конце июня взяла города Галич и Калуш. При этом было захвачено 48 орудий, около 10 тысяч пленных.
Однако немцы перебросили к месту сражений 16 дивизий и 6 июля атаковали. В районе города Тарнополя германские войска прорвали фронт. Русские армии беспорядочно отступали. В телеграмме комиссаров 11-й армии положение описывалось так: “Наступательный прорыв быстро исчерпался. Некоторые части самовольно уходят с позиций, даже не дожидаясь подхода противника. На протяжении сотни вёрст в тыл тянутся вереницы беглецов с ружьями и без них – здоровых, бодрых, чувствующих себя совершенно безнаказанными. Иногда так отходят целые части… Сегодня главнокомандующий с согласия комиссаров и комитетов отдал приказ о стрельбе по бегущим. ” После провала июньского наступления ещё громче стали звучать требования немедленного мира. В одном из солдатских писем в столичную газету говорилось: “Если не будет в скором времени мира какого бы то ни было, то лопнет вся наша свобода”. Характерна выдержка из другого письма: “Если до конца октября не будет мира, то солдаты придут в Петроград и переколют всё Временное правительство”.
Спустя полтора месяца, 20 августа, германские войска добились нового крупного успеха на русском фронте. Они взяли Ригу, причём защищавшие город части потеряли 25 тысяч человек, 270 орудий и большое количество другого вооружения.
Одно из последних сражений противнику дали корабли Балтийского флота, отстаивая Моонзундские острова у побережья Эстонии. Самым значительным событием в ходе этого сражения стал бой 1 октября 1917 г. Этот бой отличался крайним ожесточением: затонули линкор “Слава” и эсминец “Гром”, а также несколько неприятельских судов. Вскоре немцы захватили Моонзундские острова.
Вооружённые силы России постепенно теряли способность сопротивляться врагу. На секретном совещании 20 октября новый военный министр Александр Верховский заявил: “Дальше мы воевать не можем. Тяга армии к миру сейчас не преодолима. Единственное, что нам сейчас остаётся, – это заключить мир с Германией. Это даст нам возможность спасти государство от полной катастрофы”. Но подобная точка зрения не получила поддержки, и он подал в отставку.
Брестский мир.
25 октября 1917 г. власть в Петрограде перешла в руки большевиков, которые выступали под лозунгом: “Мир без аннексий и контрибуций! “. Заключить такой мир они и предложили всем воюющим державам в первом же декрете новой власти – Декрете о мире. С середины ноября по предложению советского правительства на русско-германском фронте установилось перемирие. Официально оно было подписано 2 декабря.
Большевик Константин Еремеев писал: “Перемирие на фронте сделало тягу солдат домой, в деревню, неудержимой. Если уже после Февральской революции уход с фронта был обычным явлением, то теперь 12 млн. солдат, цвет крестьянства, почувствовали себя лишними в частях армии и чрезвычайно нужными там, дома, где “делят землю”. Утечка происходила стихийно, принимая самые разнообразные формы: многие просто самовольно отлучались, покидая свои части, в большинстве захватив винтовки и патроны. Не меньшее число пользовалось всяким легальным способом – в отпуска, в самые различные командировки… Сроки не имели значения, так как всякий понимал, что важно только выбраться из военной неволи, а там уж вряд ли потребуют назад”. Русские окопы стремительно пустели.
На некоторых участках фронта к январю 1918 г. в окопах не осталось ни одного солдата, только кое-где попадались отдельные военные посты. Отправляясь домой солдаты забирали своё оружие, а иногда даже продавали его неприятелю.
9 декабря 1917 г. в Брест-Литовске, где размещалась ставка германского командования, начались переговоры о мире. Советская делегация пыталась отстоять идею “мира без аннексий и контребуций”. 28 января 1918 г. Германия предъявила России ультиматум. Она потребовала подписать договор, по которому Россия теряла Польшу, Белоруссию и часть Прибалтики-всего 150 тысяч квадратных километров.
Это поставило советскую делегацию перед суровой необходимостью между провозглашёнными принципами и требованиями жизни. В соответствии с принципами следовало вести войну, а не заключать позорный мир с Германией. Но сил на то, что бы воевать, не было. Глава советской делегации Лев Троцкий, как и другие большевики, мучительно пытался разрешить это противоречие. Наконец ему показалось, что он нашёл блестящий выход из положения. 28 января он произнёс на переговорах свою знаменитую речь о мире. Вкратце она сводилась к известной формуле: “Мира не подписывать, войны не вести, а армию распустить”.
Лев Троцкий заявил: “Мы выводим нашу армию и наш народ из войны. Наш солдат-пахарь должен вернуться к своей пашне, чтобы уже нынешней весной мирно обрабатывать землю, которую революция из рук помещиков передала в руки крестьянина. Мы выходим из войны. Мы отказываемся санкционировать те условия, которые германский и австро-венгерский империализм пишет мечом на теле живых народов. Мы не можем поставить подписи русской революции под условиями, которые несут с собой гнёт, горе и несчастья миллионам человеческих существ. Правительства Германии и Австро-Венгрии хотят владеть землями и народами по праву военного захвата. Пусть они своё дело творят открыто. Мы не можем освящать насилия. Мы выходим из войны, но мы вынуждены отказаться от подписания мирного договора. ” После этого он огласил официальное заявление советской делегации: “Отказываясь от подписания аннексионистского договора, Россия со своей стороны объявляет состояние войны прекращённым. Российским войскам одновременно отдаётся приказ о полной демобилизации по всему фронту”.
Германские и австрийские дипломаты вначале были действительно потрясены этим невероятным заявлением. В помещении на несколько минут воцарилась полная тишина. Затем немецкий генерал М. Гофман воскликнул: “Неслыханно! “. Глава германской делегации Р. Кюльман тотчас сделал вывод: “Следовательно, состояние войны продолжается”. “Пустые угрозы! ” – произнёс Л. Троцкий, покидая зал заседаний.
Однако вопреки ожиданиям советского руководства 18 февраля австро-венгерские войска начали наступление по всему фронту. Им практически никто не противостоял: продвижению армий мешали только плохие дороги. Вечером 23 февраля они заняли Псков, 3 марта – Нарву. Этот город покинул без боя красногвардейский отряд матроса Павла Дыбенко. Генерал Михаил Бонч-Бруевич писал о нём: “Отряд Дыбенко не внушал мне доверия; достаточно было глянуть на эту матросскую вольницу с нашитыми на широченные клёши перламутровыми пуговичками, с разухабистыми манера-ми, чтобы понять, что они драться с регулярными немецкими частями не смогут. Мои опасения оправдались… ” 25 февраля Владимир Ленин с горечью писал в газете “Правда”: “Мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о неисполнении приказа уничтожать всё и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве”.
19 февраля советское руководство согласилось принять немецкие условия мира. Но теперь Германия выдвинула уже гораздо более тяжёлые условия, потребовав впятеро большую территорию. На этих землях проживало около 50 млн. человек; здесь добывалось свыше 70% железной руды и около 90% угля в стране. Кроме того, Россия должна была выплатить огромную контрибуцию.
Советская Россия была вынуждена принять и эти тяжелейшие условия. Глава новой советской делегации Григорий Сокольников огласил её заявление: “При создавшихся условиях Россия не имеет возможности выбора. Фактом демобилизации своих войск русская революция как бы передала свою судьбу в руки германского народа. Мы ни на минуту не сомневаемся, что это торжество империализма и милитаризма над международной пролетарской революцией окажется лишь временным и приходящим”. После этих слов генерал Гофман воскликнул с негодованием: “Опять те же бредни! “. “Мы готовы, – заключил Г. Сокольников, немедленно подписать мирный договор, отказываясь от всякого его обсуждения как совершенно бесполезного при создавшихся условиях”.
3 марта Брестский мирный договор был подписан. Россия утратила Польшу, Прибалтику, Украину, часть Белоруссии… Кроме того, по договору Россия передавала Германии более 90 тонн золота. Брестский договор действовал недолго – в ноябре, после революции в Германии, Советская Россия аннулировала его.
Вскоре после заключения мира, 11 марта, В. И. Ленин написал статью. Эпиграфом к ней послужили строки Н. Некрасова: Ты и убогая, Ты и обильная, Ты и могучая, Ты и бессильная, Матушка-Русь!
Глава совнаркома писал: “Не надо самообманов. Надо измерить целиком, до дна, всю ту пропасть поражения, расчленения, порабощения, унижения, в которую нас теперь толкнули. Чем яснее мы поймём это, тем более твёрдой, закалённой, стальной сделается наша воля… наша непреклонная решимость добиться во что бы то ни стало, чтобы Русь перестала быть убогой и бессильной, чтобы она стала в полном смысле слова могучей и обильной”.
В тот же день, опасаясь, что немцы, несмотря на заключённый мир, займут Петроград, советское правительство переехало в Москву. Так более чем через два столетия Москва вновь стала столицей российского государства.
Заключение.
Первая мировая война – одна из самых длительных, кровопролитных и значительных по последствиям в истории человечества. Она продолжалась более четырёх лет. В ней участвовали 33 страны из 59, обладавших в то время государственным сувернитетом. Население воюющих стран составило свыше 1,5 млрд. человек, то есть около 87% всех жителей Земли. Под ружьё было поставлено в общей сложности 73,5 млн. человек. Более 10 млн. было убито и 20 млн. ранено. Жертвы среди мирного населения, пострадавшего от эпидемий, голода, холода и др. бедствий военного времени также исчислялись десятками миллионов.
Недостатки и просчёты мирного урегулирования после Первой мировой во многом подготовили почву для Второй мировой войны. Трагедия, которая постигла человечество в середине XX в., бросила тень забвения на Первую мировую войну. Между тем она оставила глубокий след в современной истории. С течением времени это становится всё более очевидно. Первая мировая война изменила привычки и нравы людей, сделала их более терпимыми к государственным формам насилия и посеяла зёрна будущих международных конфликтов, которые проросли кровавыми столкновениями уже в наше время, например в Югославии в начале 90-х гг. Потребности военного времени заставили правительства воюющих стран прибегнуть государственному регулированию промышленного и сельскохозяйственного производства, нормированию цен и потребления, распределению трудовых ресурсов и товаров, дозированию общественно значимой информации. Всё это не только расширило функции государства, но фактически поставило его над обществом. Здесь несомненно кроется источник усиления тоталитарных тенденций в жизни стран и народов в сере-дине XX в. Из опыта Первой мировой войны во многом исходили теоретики и практики не только фашистской командной экономики в Германии и Италии, но и “социалистического планового хозяйства” в СССР. Прямо или косвенно он повлиял и на опыт государственного регулирования в демократических странах, например на разработку “нового курса” в США. Лишь в результате либеральных реформ и преобразований, охвативших мир в последней трети нашего столетия, человечество постепенно расстаётся с этим наследием.
Литература:
1. Александр Рявкин “Первая мировая война”(Москва. 1993 г.) .
2. Александр Майсурян “Россия в Первой мировой войне”(Москва. 1995 г.) .
Join Us On Telegram @rubyskynews
Apply any time of year for Internships/ Scholarships
