Ирина Одоевцева родилась в Риге в семье адвоката. Входила во второй «Цех поэтов», в группу «Звучащая раковина», где пользовалась особой благосклонностью Н. Гумилева.

Первое стихотворение опубликовано в 1921 г. Печаталась в сборниках «Дом искусств» и «Звучащая раковина», незадолго до эмиграции выпустила стихотворный сборник «Двор чудес» (Пг.,1922).

В 1923 г.выехала вслед за мужем, поэтом Георгием Ивановым, за границу, поселившись сначала в Берлине, затем в Париже, где прошла большая часть ее жизни.

Печатала стихи в различных журналах, но переключилась главным образом на прозу (романы «Ангел смерти», 1927; «Изольда», 1931; «Оставь надежду», 1954 и др.).

К стихам вернулась уже в послевоенное время, выпустив несколько небольших сборников, включавших наряду с новыми текстами переработанные редакции ранних произведений.

В Париже написана также мемуарная дилогия И. Одоевцевой «На берегах Невы» и «На берегах Сены». Кроме лирических стихов с акмеистическим привкусом сочинила несколько длинных забавных баллад, сюжетно привязанных к первым послереволюционным российским годам.

Неуклюжесть русского лубка, подпрыгивающий ритм, рискованный, на грани графоманства, синтаксис, особенно ново — почти нелепо — выглядели на фоне гладкописи акмеистов второго призыва, предваряя позднейшие опыты не только обэриутов, но и современных поэтов-концептуалистов.

В начале 60-х годов приступила к работе над книгой воспоминаний «На берегах Невы». В «Предисловии» она писала: «Я пишу не о себе и не для себя, а о тех, кого мне было дано узнать «на берегах Невы». Одоевцева с истинным поэтическим даром рассказывает о том, какую роль в жизни революционного Петрограда занимал «Цех поэтов», дает живые образы Н. Гумилева, О. Мандельштама, А. Белого, Г. Иванова и многих других, с кем тесно была переплетена ее судьба. Любовью к Петербургу пронизано и поэтическое творчество Одоевцевой — «Баллада об извозчике», «Не была ли на самом деле…», «Ненароком, скоком-боком…» и др. Из последнего интервью: «Да, юность, Петроград: Предчувствие меня не обманывало — это были самые счастливые годы моей жизни» («Невский проспект» — 1990).

В 1987 г. Ирина Одоевцева вернулась в Петербург (еще Ленинград), успела увидеть издание своих произведений на родине.

Он сказал: — «Прощайте, дорогая!

Я, должно быть, больше не приду.»

По аллее я пошла, не зная,

В Летнем я саду или аду.

Тихо. Пусто. Заперты ворота.

Но зачем теперь идти домой?

По аллее черной белый кто-то

Бродит, спотыкаясь, как слепой.

Вот подходит ближе. Стала рядом

Статуя, сверкая при луне,

На меня взглянула белым взглядом,

Голосом глухим сказала мне:

— Хочешь, поменяемся с тобою?

Мраморное сердце не болит.

Мраморной ты станешь. Я — живою.

Стань сюда. Возьми мой лук и щит…