Партии в системе властных отношений

Партии в системе властных отношений.
ПАРТИИ В СИСТЕМЕ ВЛАСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Факторы и условия формирования институционализации политических
партий.
Одним из первых предложил определение политической партии известный английский
политический деятель и философ XVIII в. Э. Берк. “Партия, – писал он, – представляет
собой организацию людей, объединенных с целью продвижения совместными усилиями
национального интереса, руководствуясь некоторым специфическим принципом,
относительно которого все они пришли к согласию”. Современное понимание партий с
соответствующими типологическими признаками начало формироваться в XIX – начале
XX в. Интерес представляет позиция немецкого исследователя В. Хасбаха, который
рассматривал партию как “союз людей с одинаковыми политическими взглядами и
целями, стремящихся к завоеванию политической власти с целью использования ее для
реализации собственных интересов”. Наиболее интересное определение дал М. Вебер,
который считал партии “общественными организациями, опирающимися на
добровольный прием членов, ставящих себе целью завоевание власти для своего
руководства и обеспечение активным членам соответствующих условий (духовных и
материальных) для получения определенных материальных выгод или личных привилегий
либо того и другого одновременно”.
Очевидно, что партия рассматривается как группа людей, объединившихся для участия
в политической жизни и преследующих цель завоевания политической власти.
Необходимо учесть, что партии не всегда играли ту роль, которую они играют в настоящее
время в политической системе индустриально развитых стран. Симптоматично то, что
основатели США, где партии в современном смысле наряду с партиями Великобритании
возникли впервые, считали партии в лучшем случае необходимым злом, рассматривая их
как источник конфликтов, раздоров и смуты. Но тем не менее партии стали важным
элементом политической системы сначала стран Запада, а затем и всех других стран,
которые пошли по пути капиталистического развития.
Как показывает исторический опыт, разнообразие интересов, ориентаций, установок,
ценностей, являющееся основополагающей характеристикой любого сложного и
жизнеспособного общества, неизбежно обусловливает разное понимание роли
государства, взаимоотношений государства и отдельного индивида и, соответственно,
разные социально-философские и идейно-политические установки. Люди с одинаковыми
интересами и воззрениями в конечном итоге объединяются между собой для достижения
общих целей совокупными силами. Причем признание законности существования
соперничающих между собой интересов и фракций неизбежно приводило к признанию
законности политических инструментов, призванных представлять эти интересы и
фракции в государственно-политической системе, системе власти. Такими инструментами
в конечном счете и оказались партии, формировавшиеся путем приведения к общему
знаменателю разнородных интересов и позиций основных социально-политических сил
формировавшегося буржуазного общества.
Партия и партийные системы прошли длительный путь формирования и эволюции.
Они являются продуктом социально-экономического и общественно-исторического
развития каждой конкретной страны. Серьезный отпечаток на их характер накладывают
особенности социокультурного развития, исторические традиции, демографические и
этнокультурные процессы, особенности религии и т.д. Говорить о партийной системе и
партиях в той или иной стране – значит определить место и роль партий в общественно-
политической системе, их функции, социальный состав и электорат, их организационную
структуру и т.д.
Особенно интенсивно процесс формирования политических партий, начавшийся в
XVIII в. в Великобритании и США, протекал, охватив и другие страны Европейского
континента, во второй половине XIX – первые десятилетия XX в. Ныне само
функционирование этой системы невозможно представить без соперничающих между
собой партий и партийных группировок. Основные партии этих стран в их
взаимодействии, взаимоотношении, взаимных конфликтах и взаимной ротации у власти
рассматриваются как единая партийная система, во многом определяющая
жизнеспособность и функционирование всей политической системы в целом.
В Великобритании начало межпартийной борьбы в современных ее формах восходит к
периоду так называемой Славной революции 1688 г. В центре этой борьбы стоял вопрос о
расширении прерогатив парламента за счет сокращения прерогатив королевской власти.
Постепенно противоборствующие политические силы оформились в более или менее
спаянные партийные группировки, получившие название вигов и тори (а в XX в. –
либералов и консерваторов). Симптоматично, что, давая оценку этой тенденции,
известный английский политический деятель и мыслитель XVIII в. Э. Берк один из своих
памфлетов 1769 г. начал так: “Партийное разделение, независимо от того, действуют ли
партии в целом в интересах добра или зла, – вещь неотделимая от свободной системы
правления”.
Для возникновения партий йеобходим институт политического представительства, в
котором в органическом синтезе переплелись две важнейшие идеи представительной
демократии: с одной стороны, идея, согласно которой ни один человек не вправе править
другим человеком без согласия последнего, и с другой – мысль о том, что, поскольку
каждый индивид не в состоянии непосредственно участвовать в управлении государством,
интересы различных категорий населения могут быть представлены в системе власти
особыми уполномоченными, которым делегированы соответствующие прерогативы и
права. В каждой стране данный принцип формировался и утверждался по-разному. Идея
представительства как гарантии личной свободы настойчиво выдвигалась идеологами
английской революции середины XVII в. Ее разрабатывали и отстаивали выдающиеся
мыслители, философы, политические фдлософы ХУ11-Х1Х вв., такие как Дж. Локк, Ш.-Л.
Монтескье, И. Кант, А. де Токвиль, Дж. С. Милль и др. Она нашла свое политическое
выражение в идее прирожденных и неотчуждаемых прав человека, включенных тв
Декларацию независимости США, Декларацию прав человека и гражданина и другие
основополагающие документы политической истории современного мира.
Принципы представительности и выборности представителей различных социальных
групп в законодательные или иные органы власти, по самой логике вещей, поставили
вопрос об инструментах и средствах политической реализации этих принципов. В
качестве таких инструментов постепенно во всех ныне индустриально развитых странах
возникли и утвердились политические партии. Важно учесть формирование не только
идеи партии как инструмента реализации политического процесса, но и идеи партии как
законной оппозиции.
Другими словами, признание законности разнообразных интересов в обществе
обусловило признание законности политических инструментов в лице партий, призванных
Представлять эти интересы в системе власти. В сущности, важным фактором,
способствовавшим возникновению партий, были организационные потребности
функционирования больших политических систем, формирования определенных
государственно-политических структур, призванных как-то отразить разнообразие
интересов. Обращает на себя внимание тот факт, что прослеживается тесная взаимосвязь
между возникновением политических партий и формированием буржуазной теории
политического представительства. Просветительская идея равенства всех людей по своей
природе предполагала, что ни один человек не вправе править другим человеком без
согласия последнего. Поскольку же каждый индивид не в состоянии непосредственно
участвовать в управлении государством, то республиканская форма правления
предполагала принцип представительства различных социальных слоев в системе власти.
О том, насколько большое значение в тот период придавалось принципу
представительства, свидетельствует, например, тот факт, что Дж. Мэдисон отождествлял
республиканизм с представительством. По его мысли, избранные представители смогут
лучше защищать и отстаивать права и свободы народа, чем сам народ.
С самого начала развернулись поиски оптимальных путей и механизмов реализации
представительства. Как считал Монтескье, люди, как правило, знают интересы и
проблемы своего населенного пункта, города, региона лучше, чем интересы и проблемы
других регионов страны. Поэтому представителей во властные органы целесообразнее
избирать не от всей страйы в целом, а от отдельных городов или местностей,
организованных в избирательные округа. В Англии утвердилась так называемая теория
“фактического представительства”, суть которой состояла в том, что члены парламента
представляют не просто отдельные слои и группы населения, а всю совокупность нации в
целом. Поэтому не имеет значения, как, из числа кого и где они избираются. Причем для
вигов, которые сформулировали эту теорию, было характерно убеждение в том, что члены
парламента, будучи избраны, не должны зависеть от своих избирателей. Обосновывая
такой тезис, Э. Берк в своей известной речи перед избирателями в Бристоле в 1774 г.
настаивал на том, что парламент должен быть не неким “конгрессом послов от различных
и враждебных интересов”, а форумом представителей всего английского народа, руковод-
ствующихся стремлением реализовать “общее благо”.
Против теории “фактического представительства” политические деятели Америки
выдвинули концепцию географического представительства, в соответствии с которой
члены законодательного собрания избирались бы в качестве представителей
определенных территорий и групп населения, а не представителей всего населения
государства. Касаясь, например, палаты представителей, Дж. Мэдисон придавал особое
значение тому, чтобы избранные представители “непосредственно зависели от народа”.
Причем он считал, что главная функция этих представителей должна состоять в
обеспечении секционных интересов. Так, он был убежден, что конфликты различных
интересов в обществе неизбежны и они ведут к возникновению фракционных споров по
социально-политическим проблемам. По его мнению, избранные представители будут
действовать как делегаты особых интересов тех, кто их избрал.
Исходя из этой концепции, ученые искали разрешение проблемы представительства
разнородных конфликтующих групп и противодействия установлению господства той или
иной социальной группы или фракции в обществе на путях пространственного
расширения границ республики. “Чем меньше общество, – писал Дж. Мэдисон, -тем
меньше возможностей для появления четко очерченных партий и интересов и тем чаще
большинство окажется в одной и той же партии. При расширении территории и
увеличении населения увеличивается количество партий, отражающих разнообразие
общественных интересов”.
В качестве механизма сбалансирования интересов различных фракций или группировок
и предотвращения господства какой-либо одной фракции ученые сформулировали
принцип разделения властей и систему “сдержек и противовесов”. Однако сам принцип
выборности на основе довольно широкого для того времени права голоса двух наиболее
важных из трех ветвей государственной власти -законодательной и исполнительной –
предполагал возможность выбора между альтернативными политическими курсами и
лидерами, призванными представлять избирателей, выступающих в поддержку той или
иной альтернативы. Именно здесь партии и партийная конкуренция стали играть
ключевую роль. Постепенно получила признание мысль о том, что в политической борьбе
партия приобретает дополнительную силу, вступая в дискуссию с оппонентами другой
партии, и что партия много теряет при слабой оппозиции.
Понятие “политическая партия” возникло в XIX в. вместе с формированием
представительных институтов и распространением избирательного права. Под ним
имелась в виду организация, преследующая цель завоевания постов в государственных
органах в конкурентной борьбе за голоса избирателей. В последующем оно расширилось
категорией “политическая организация”. К политическим организациям относились те,
которые не были вовлечены в конкурентную избирательную борьбу, мелкие партии,
которые не обладали реальными возможностями добиваться властных должностей и
апелляции к электорату, революционные организации, стремящиеся к ликвидации самого
принципа избирательности, а также правящие группы в тоталитарных государствах. Хотя
в XIX в. дискуссии о правомерности, значении и функциях партий не прекращались, к
концу столетия они стали важнейшими составляющими современных политических
систем. К примеру, если в 1861 г. в Великобритании в парламентских выборах партии
вообще не участвовали, то в 1951 г. в высшие властные структуры не был избран ни один
не зависимый от партии претендент.
Есть определенная хронологическая последовательность в возникновении партий в
зависимости от идейной ориентации. Либерализм и либеральные партии возникли в
борьбе против феодальных режимов. В Европе в середине XIX в. либералы первыми
создали свои организации с собственной идеологией и фракциями в парламенте. Первыми
такими организациями стали Прогрессивная партия в Германии, Бельгийская либеральная
партия и др. По их примеру подобные организации создали и консерваторы, например
“Клуб консерваторов” в Англии. И те и другие довольно долго считали себя не партиями, а
объединениями единомышленников. Дальнейшее расширение избирательного права
подтолкнуло их организационно укрепить свои партии. Французская революция, которая
стала переломным этапом в переходе от феодализма к капитализму, дала сильнейший
толчок образованию на Европейском континенте разнородных консервативных
группировок, именовавших себя “аристократами”, “роялистами”, “придворными
партиями”, а во второй половине XIX-начале XX в. сформировались и консервативны?
партии. Они, по сути дела, возникли в качестве реакции и противовеса либеральным
партиям. Рабочие партии возникли в борьбе с капиталистической системой, аграрные
партии – как реакция против индустриального развития, христианские партии – в борьбе
против секулярных, антиклерикальных движений, коммунистические – против социал-де-
мократии, а фашистские – против демократии во всех ее формах и т.д.
Следует различать партии, возникшие в качестве парламентских партий в рамках
самого парламента, и внепарламентские партии. Первые возникли сравнительно рано и
рассматривались как часть конституционного механизма. Затем формировавшиеся в
обществе группы стали принимать эти партии как выразителей своих интересов. Сами
партии, в свою очередь, предпринимали усилия по привлечению в свои ряды членов, а
также по организации поддержки среди этих групп. Такой именно путь проделала,
например, консервативная партия Великобритании, которая сформировалась в структурах
парламента. Наоборот, лейбористская партия Великобритании первоначально сложилась
как внепарламентская организация в недрах английского рабочего движения и лишь позже
стала парламентской партией. В континентальноевропейских странах, где традиция
конституционной оппозиции привилась сравнительно позже, большинство партий
возникли вне парламента – первоначально из разного рода клубов, студенческих
организаций, профсоюзов, крестьянских кооперативов и т.д.
Некоторыми специфическими особенностями отличался процесс формирования
политических партий в России. Здесь в первую очередь следует назвать сохранение
большого веса и влияния сословно-феодальных институтов, господство самодержавия,
запоздалое развитие капитализма, отставание процессов становления гражданского
общества и институтов парламентаризма и правового государства и многое другое. В
конце XIX – начале XX в. современники отмечали “неутвержденность общественного
состава”, имея в виду недиффе-ренцированность и неопределенность интересов
различных групп населения. Не случайно В.О. Ключевский как-то заявил, что не
сочувствует “партийно-политическому делению общества при организации народного
представительства”. Такой подход во многом объяснялся неразвитостью инфраструктуры
гражданского общества, что действительно могло способствовать искажению реального
представительства общественных интересов партиями в политической сфере.
Но тем не менее в конце XIX – начале XX в. партии стали фактором политической
жизни России – особенно сильнейший толчок к их формированию и консолидации дала
буржуазная революция 1905 г. Либеральные организации и партии формировались на
основе сил, группировавшихся вокруг Вольного экономического общества, Юридического
общества при Московском университете. Союза взаимопомощи русских писателей,
комитетов грамотности в Москве, земских организаций и т.д. К концу 1905 г. оформились
“Союз 17 октября” (октябристы), конституционно-демократическая партия (кадеты).
Партия мирного обновления. Торгово-промышленная партия, Партия правового порядка и
т.д. Сразу после манифеста 17 октября 1905 г. оппозиционные организации и партии
заняли заметное место на политической арене, что, в частности, проявилось в их актив-
ности на первых свободных выборах в Первую Государственную думу. Показательно, что в
1906 г. П.А. Столыпин предложил лидерам кадетов и октябристов войти в правительство,
на что последние ответили отказом.
В тот же период на авансцену вышла и та политическая партия, которая, совершив в
1917 г. государственный переворот и разогнав в начале 1918 г. Учредительное собрание,
стала могильщицей всех остальных партий и организаций, самого нарождавшегося
парламентаризма и демократических институтов. Речь, разумеется, идет о Российской
социал-демократической рабочей партии.
Политическая партия и ее функции.
В большинстве стран статус и деятельность партий регулируются специальными
законами или конституционными нормами. К ним относится, например, закон о партиях,
принятый в ФРГ в 1967 г. Он призван регулировать конституционно-правовой статус
партий, их цели и задачи, принципы внутренней организации, механизмы и процедуры
участия в выборах и т.д. В Великобритании, Швейцарии, Австралии, Канаде и других
странах нет специальных законов о партиях, на них распространяются общие положения
конституции или законов о союзах, в соответствии с которыми любая группа граждан
вправе создавать свои партии, если их цели и задачи не противоречат конституционным
основам государства. Зачастую эти законы представляют собой довольно объемистые
кодексы, детально предписывающие функции партиям на общенациональном и местном
уровнях. Эти предписания, в частности, включают процедуры и правила избрания
делегатов на партийные съезды или конференции; сроки и порядок их проведения;
процедуры избрания должностных лиц партийной организации; порядок внесения
кандидатов партии в избирательные бюллетени; порядок избрания делегатов на
общенациональный съезд; правила расходования денег партийными кандидатами на
политические кампании; порядок и сроки проведения избирательных кампаний и выборов
и т.д.
В структурном отношении в партии можно выделить три уровня. Самый
неопределенный и размытый уровень – это тот блок избирателей, которые
идентифицируют себя с данной партией и систематически голосуют за нее на выборах.
Они составляют массовую базу, которая обеспечивает кандидатов партии поддержкой у
избирательных урн. Принадлежность к такой группе весьма трудно определить, поскольку
она основывается больше на декларируемой приверженности, нежели на официальной
вовлеченности в партийную организацию.
Второй – это официальная партийная организация. Естественно, организационная
структура партии берет начало там, где находятся избиратели. Поэтому, как правило, она
начинается на уровне самой низшей первичной ячейки – избирательного округа. В США,
например, демократическая партия имеет 2,5 тыс., а республиканская -2 тыс. окружных
организаций. Главная их задача состоит в мобилизации на местном уровне избирателей в
поддержку кандидатов своей партии. Их совокупность составляют организации на
районном, областном, земельном, штатном и т.д. (в зависимости от страны) уровне, а
совокупность партийных организаций этих последних – общенациональную партию.
Почти все современные политические партии имеют партийный аппарат,
представляющий собой особую группу людей, профессионально занимающихся
организационными вопросами политической деятельности партии. Так, например, в США
как демократическая, так и республиканская партии возглавляются национальными коми-
тетами, сформировавшимися еще в середине XIX в. Они занимаются административными
вопросами, организуют предвыборные кампании кандидатов партий, устанавливают
сроки, место и порядок проведения партийных съездов, обеспечивают соблюдение правил
избрания делегатов на съезды и т.д.
И третий – где речь идет о партии в системе правления, состоящей из должностных лиц
в государственном аппарате, которые получили свои посты в силу принадлежности к
соответствующей партии. Это президенты, губернаторы, члены парламента,
законодательных собраний областей, штатов, земель, местных органов и т.д. Естественно,
такая иерархия во многом носит условный характер и в разных странах имеет свою
национальную специфику. Например, в консервативной партии Великобритании
парламентская фракция в организационном отношении составляет самостоятельный
структурный элемент – парламентскую консервативную партию. Лидер парламентской
фракции является одновременно лидером партии в общенациональном масштабе. Он
является связующим звеном между всеми структурными подразделениями партии. В его
руках сосредоточены значительные властные полномочия во внутрипартийных делах. По
сути дела, центральные органы партии – Исполнительный совет, Исполнительный комитет
и Центральное бюро – представляют собой совещательные органы при лидере.
Главная задача политических партий состоит в том, чтобы превратить множество
частных интересов отдельных граждан, социальных слоев, заинтересованных группа их
совокупный политический интерес путем сведения этих интересов к единому
знаменателю. В современных либерально-демократических системах партии, как правило,
выступают в качестве носителей конкурирующих друг с другом политических курсов, не
ставя под сомнение законность существующего конституционного строя,
основополагающих прав и свобод граждан, утвердившихся и общепринятых в данной
стране правил политической игры и т.д. Соблюдение и реализация этих принципов
создавали предпосылки для признания каждой из противоборствующих сторон
“законности” существования противной стороны.
Поэтому естественно, что в сознании широких слоев населения утвердилось отношение
к партиям как важнейшим структурным и функциональным элементам политической
организации общества. Это относится как к правящим партиям, так и большинству
партий, остающихся в оппозиции. Партии же, принципиально не приемлю-щие
существующую систему, либо постепенно .отодвигаются на периферию политической
жизни, либо вовсе исчезают с политической арены. Живучесть и успех многих левых
партий в индустриально развитых странах, которые первоначально не принимали
существующую систему, не в последнюю очередь определяются тем, что они в конечном
итоге в той или иной форме интегрировались в эту систему. Итальянский политолог X.
Портелли выделяет три фазы процесса интеграции: сплочение сил и обращение к
конкретным проблемам; признание существующих институтов; трансформацию самих
партий. Став частью системы, партия вынуждена умерить свою радикальность и, усвоив
реальности борьбы за голоса избирателей и за политическую власть, выдвигать более
умеренные платформы.
В идеале цель партии состоит в реализации представительства в политической системе
тех слоев населения, интересы которых она выражает. Путем представительства
различных социальных групп, слоев, сословий, интересов и т.д. с помощью партий
общество и государство как бы интегрально соединяются в неразрывное единое целое.
Здесь важное значение имеет то, что в современном сложном и высокоразвитом
индустриальном обществе люди со своими особыми интересами, устремлениями,
ориентациями, установками могут участвовать в политической жизни в качестве членов
различных союзов, объединений, партий. Необходимо отметить и то, что в такой большой
организационной системе, как государство, призванное реализовать общее благо, которое,
в свою очередь, слагается из множества разнородных, зачастую конфликтующих и
противоборствующих интересов, и имеющее принудительную юрисдикцию, контроль со
стороны народа или общества практически невозможен без этих союзов, объединений,
партий.
Партии не только выражают интересы тех или иных социальных групп, но и активно
участвуют в формировании этих интересов. Они выполняют функции объединения
интересов различных социальных групп и слоев путем сведения этих интересов к единому
знаменателю.
Партии, соединяя гражданское общество с государством, способствуют преодолению
или смягчению конфликтов, имманентно присущих их отношениям. Именно благодаря
партиям обеспечивается функционирование законодательных собраний и исполнительной
власти. Можно утверждать, что именно сильные партии не ослабляют, а, наоборот,
усиливают государство, укрепляя каналы обратной связи последнего с обществом, его
контроль над политическим процессом. Соответственно слабость партии неизбежно
оборачивается слабостью государства.
Партии приобретают функции своего рода интегрирующих нервов и сосудов между
обществом и миром политического, объединяя их в единое неразрывное целое. С этой
точки зрения в либерально-демократической системе, с одной стороны, и авторитарной и
тоталитарной системах – с другой, партии выполняют свои функции по-разному. Если при
тоталитаризме одна-единственная партия почти полностью слита с государственными
структурами, то господствующие в либерально-демократической системе конкурентные
партии действуют на двух уровнях. Во-первых, каждая партия создает сеть каналов,
пронизывающих все или большинство региональных общностей и местных общин и тем
самым усиливающих в них общенациональное начало. Во-вторых, сама направленность
партии на конкуренцию с другими партиями способствует тому, что общенациональная
политическая система ставится над всеми конкретными группировками должностных лиц,
независимо от их ранга и положения. Тем самым проводится четкое различие между самой
политической системой и конкретными должностными лицами.
В однопартийной системе нет различий между этими двумя началами. Граждане
склонны отождествлять политическую систему с политикой конкретных руководителей, а
последние, в свою очередь, как правило, пользуются утвердившимися национальными
лояльностями, чтобы обеспечить себе как можно более широкую поддержку. В таких
обществах любые нападки на тех или иных политических руководителей или
господствующую партию могут рассматриваться как нападки на саму политическую
систему. Споры относительно какого-либо конкретного политического курса и того или
иного руководителя могут затронуть фундаментальные вопросы о выживании системы. В
конкурентной партийной системе оппоненты правящей в данный момент партии могут
обвинить последнюю в ослаблении государства или предательстве традиций нации, но
существование самой политической системы не подвергается опасности. Конкурентная
партийная система защищает от недовольства ее граждан: жалобы и нападки отвлекаются
от системы в целом и направляются на лиц, находящихся в данный момент у власти.
Учреждение постоянных каналов для выражения конфликтующих интересов
способствовало стабилизации структуры национальных государств. Уравнение статуса
различных деноминаций содействовало смягчению прежних конфликтов по религиозным
вопросам. Расширение права голоса, а также свободы политического самовыражения
также помогло утверждению легитимности национального государства. С идеей партии
как законной оппозиции тесно связана идея выборности, призванной обеспечить
народный суверенитет и представительство всех заинтересованных группировок и слоев
населения в системе власти через партии. Роль выразителя народного суверенитета
отводится лишь избирательному корпусу. Характерно не только и не столько возможно
более полное участие масс в принятии политических решений, сколько открытая
конкуренция с целью завоевания тех или иных правительственных постов и контроля над
деятельностью тех, кто находится у власти.
С самого начала одна из главных функций политических партий и избирательно”
системы состояла в формализации и институционализации политического участия
граждан, замене спонтанных, стихийных, неорганизованных и зачастую “незаконных”
(бунт, восстание и т.д.) форм политических действий “узаконенными”, институционали-
зированными формами участия через партии и избирательную систему. С этой точки
зрения большое значение имеют определенные общепризнанные правила игры,
обязательные для всех сторон, вовлеченных в политический процесс. В идеале партия,
находящаяся в оппозиции, отвергает заговор, государственный переворот, бунт, восстание,
революцию и т.д. в качестве средства завоевания политической власти и открыто
апеллирует к избирателям. В то же время на действующее правительство налагаются
определенные ограничения в отношении методов и средств, которые оно может ис-
пользовать против оппозиции. Допускается выражение оппозиционных взглядов как
внутри, так и вне парламента. Вводя принцип смены политической власти в процесс
конкуренции между двумя или несколькими партиями, избирательная система и партии
как бы отделяли конкретных людей, сменявшихся у власти, от самой системы.
В большинстве стран партийные организации в значительной степени полностью
контролируют и механизм выдвижения своих кандидатов на выборах, и сам процесс
проведения выборов. Например, в Италии выдвигать кандидатов в палату депутатов
вправе только политические партии или организованные политические группы. При этом
показательно, что список кандидатов, выдвигаемых той или иной партией, не имевшей
представительства в предшествующей легислатуре, должен быть подписан от 350 до 700
избирателей избирательного округа. Подобного рода требования, зачастую значительно
более жесткие, предъявляются во многих странах. Поэтому любое лицо, стремящееся
сделать политическую карьеру, должно принять существующую партийную систему и
найти общий язык с руководством партий, партийными функционерами на соответствую-
щих уровнях. Как правило, свою карьеру будущий политик начинает, совмещая учебу в
колледже или университете, работу по найму и т.д. с работой в молодежной организации
той партии, взгляды которой он разделяет. Постепенно способный молодой политик
поднимается по карьерной лестнице и в случае победы своей партии на выборах вправе
рассчитывать на ту или иную должность в составе возглавляемого ею правительства.
Именно участвуя в предвыборной кампании, в политических дискуссиях и баталиях,
работая в тех или иных парламентских комиссиях и комитетах, политик набирается
практического опыта, вырабатывает опыт и качества, необходимые для профессиональной
политической и государственной деятельности. Так, например, в США молодой
начинающий политик сначала вступает в местный политический клуб и работает в
качестве помощника “капитана” избирательного округа. Потом он может дорасти до
“капитана” и, возможно, до председателя избирательного округа и дальше до “капитана”
графства или даже до председателя партийной организации штата, а затем и члена
национального комитета партии. Раньше практически невозможно было действовать
помимо этой структуры. Можно было просто купить партийную машину, но это стоило
много денег. Можно было “побить” машину, создав свою собственную, но чем выше
политический уровень, тем труднее было создать такую машину. Некоторые коррективы в
эту систему были внесены расширением в 70-х гг. так называемых первичных выборов,
открывших возможности для независимых претендентов.
Партии и заинтересованные группы
Анализ важнейших характеристик партий будет неполным, если не затронет вопроса о
группах и объединениях, то есть структурах, на которых основываются как сами партии,
так и политические феномены в целом. Классическая демократическая теория почти
ничего не говорит о группах. В центре ее внимания – отдельный индивид и государство.
Государство имеет дело в значительной мере скорее с группами, нежели с отдельно
взятыми индивидами. Например, член парламента, решая, как ему голосовать, думает не
столько о конкретном человеке, сколько о потребностях и интересах профессиональных
групп фермеров, рабочих, учителей и т.д. С точки зрения политической значимости
группы выполняют такие функции, как формулирование и оценка политических проблем,
наблюдение за действиями правительства, реализация действия по “проталкиванию” тех
или иных интересов и т.д.
Разумеется, не все группы имеют прямое отношение к политике. Но вместе с тем
рчевидно, что политика осуществляется преимущественно на групповой основе. Здесь
прежде всего речь идет о так называемых заинтересованных группах: разного рода
организациях, объединениях, союзах предпринимателей, рабочих, фермеров, учителей,
адвокатов, производителей той или иной продукции.
Если главная цель партий – завоевание власти для реализации определенного
политического курса, то заинтересованные группы, или группы давления, как указывает
само их название, преследуют цель оказать влияние на политику. Партия, как правило,
включает людей с разнообразными интересами и разными установками и ориентациями, в
то время как заинтересованные группы состоят из тех, которые преследуют
специфические для всех ее членов интересы и концентрируют свое внимание главным
образом на одной или нескольких проблемах. Партия же должна сформулировать такие
политические позиции, которые носят общий характер. Когда мнения избирателей резко
расходятся, большинство кандидатов пытаются занять среднюю позицию, с тем чтобы
избежать риска потерять ту или иную значительную группу избирателей.
В отличие от партий, которые, как правило, вынуждены сглаживать различия по
важнейшим проблемам с целью создания базы для объединения разнородных социальных
слоев в широкую кампанию, способную обеспечить победу на выборах, заинтересованные
группы занимают четко выраженные позиции, объединяющие всех членов этих групп.
Например, американская “Нэшнл райфл асошиэйшн” состоит только из лиц,
заинтересованных в непринятии закона о контроле за продажей и ношением
огнестрельного оружия.
Заинтересованные группы обеспечивают каналы как для эффективной конкуренции, так
и массового участия в политическом процессе. Они обладают значительными ресурсами
для уравновешивания тех или иных действий государства, задевающих их интересы,
предоставляют отдельному индивиду возможность оказывать давление на политических
лидеров и тем самым принимать участие в политике.
Испытанным средством воздействия заинтересованных групп на курс государственно-
политических институтов и политических партий является так называемое лоббирование.
Это приемы, с помощью которых заинтересованные группы добиваются реализации своих
целей. Лоббисты представляют собой штат людей высокой квалификации. Во многих
случаях они хорошо знают свое дело, способны доходчиво объяснить сложные и трудные
вопросы, естественно, в свою пользу. В коридорах власти они добиваются финансовых вы-
год или налоговых и иных льгот для своих клиентов, устанавливая связи с нужными
людьми в разного рода парламентских комитетах и учреждениях исполнительной власти.
Нередко лоббисты выполняют роль посредников в разного рода сделках между
заинтересованными группами и политическими деятелями, роль связующего звена между
заинтересованными группами и законодателями, оказывая существенное влияние на
формирование политического курса правительства. Особенно большим влиянием они
пользуются в США. Некоторые авторы даже называют лоббизм “третьей палатой” законо-
дательных учреждений и “интегральным элементом системы управления Америки”.
В настоящее время в США существует множество ассоциаций, выступающих в качестве
объединений заинтересованных групп, представляющих предпринимательские круги.
Среди них наиболее крупными являются Торговая палата США (объединяет 27 тыс. штат-
ных и местных палат, 200 тыс. компаний-членов и 13 тыс. предпринимательских
ассоциаций), Национальная ассоциация промышленников (в нее входят 75% всех
промышленных компаний США), Национальная ассоциация малого бизнеса (500 тыс.
компаний) и Национальная федерация независимого бизнеса (400 тыс. компаний). К
наиболее крупным лоббистским организациям, пользующимся большим влиянием в
Вашингтоне, относятся “Нэшнл райфл асошиэйшн”, “Нэшнл эдвокэйшн асошиэйшн”.
Американская федерация фермерских бюро, Американская ассоциация адвокатов ,
Американский нефтяной институт, “Шоссейное лобби”, “Военно-промышленное лобби”,
так называемое “Еврейское лобби” и т.д. Как признавал журнал “Форчун”, финансово-
промышленные круги Америки превратились в “самое эффективное лобби страны,
отстаивающее своекорыстные интересы”.
О характере и разнообразии подобных объединений в ФРГ дает представление
перечень их названий: Объединение немецких профсоюзов, Федеральное объединение
союзов немецких работодателей, Федеральное объединение германской промышленности.
Союз налогоплательщиков, Союз демократических ученых. Немецкий спортивный союз и
т.д. На региональном и федеральном уровнях существует множество объединений и
организаций ремесленников, студентов, врачей, деятелей культуры, потребителей товаров
широкого спроса и т.д. По некоторым данным, в ФРГ насчитывается от 4 тыс. до 5 тыс.
таких объединений. Аналогичное положение можно констатировать и в других
индустриально развитых странах.
Наиболее активно к тактике лоббирования прибегает крупный, средний и мелкий
бизнес, их предпринимательские ассоциации и организации. Важная задача, стоящая
перед ними, – воздействие на формирование политической стратегии правительства.
Особую настойчивость в этом проявляют руководители корпораций, которые проникают в
политические круги, используя личные и партийно-политические связи, участие в
предпринимательских и профессиональных ассоциациях и в различных подкомиссиях.
Для реализации своего влияния в политической жизни страны бизнес создал широкую
сеть различных организаций. В США это так называемые совещательные комитеты
бизнеса при правительстве вроде совещательного комитета по частному
предпринимательству во внешней торговле или совещательного комитета
промышленников при министерстве обороны США, которых в настоящее время
насчитывается около 2 тыс.: политические организации бизнеса, как, например, комитет
бизнеса за сокращение налогов, “круглый стол” бизнеса, чрезвычайный комитет за
развитие американской торговли и др. Эти и подобные им организации призваны
отстаивать интересы бизнеса в различных государственно-политических институтах и
учреждениях, содействовать формированию угодного бизнесу политического курса.
В отличие от США, большинство групп давления в европейских странах тесно связаны
с правительством. Нередко правительство делегирует им отдельные функции: например,
установление цен, реорганизацию тех или иных отраслей промышленности в соответст-
вии с определенным планом, введение квот и т.д. Часто есть прямая правительственная
поддержка, например в таких начинаниях, как совместное владение акциями
правительством и частными лицами или организациями, поощрение правительством
картелей и т.д. Правительство и политические партии совместными усилиями спо-
собствуют деятельности заинтересованных групп.
Такая практика ассоциации заинтересованных групп с правительством или партиями
способствует укреплению как партийной лояльности, так и партийной дисциплины. Часто
именно связь с заинтересованными группами позволяет укрепить партийную дисциплину,
поскольку руководители тех или иных заинтересованных групп одновременно занимают
влиятельные позиции в партийной иерархии. Так, правительство христианских
демократов в Италии успешно держало в узде католические профсоюзы, а компартия –
коммунистические профсоюзы.
В последние полтора-два десятилетия сдвиги в общественно-политической жизни
способствовали определенным изменениям в отношениях между заинтересованными
группами и политическими партиями. Так, ослабление партийной приверженности
сопровождается тенденцией к повороту людей к заинтересованным группам. Рост
заинтересованных групп ускорился в такой степени, что некоторые политические
наблюдатели высказывают серьезные опасения, что эти группы могут взять на себя
отдельные важные функции партий, что в недалеком будущем они придут на смену
партиям. Как бы подтверждая этот тезис, наиболее влиятельные заинтересованные группы
создали собственные комитеты политического действия, которые играют все более
возрастающую роль в политической жизни. В настоящее время только в США число таких
комитетов перевалило за 4 тыс.
Типологизация политических партий.
Политические партии отличаются друг от друга по нескольким параметрам.
Важнейшими из них являются организационные структуры и членство. В соответствии с
ними различаются партии массовые и кадровые. Первые формировались вне парламента.
Рекрутируя свою социальную базу в основном из низших слоев населения, массовые
партии приняли характер социальных движений, ориентированных на рабочих, крестьян и
разнородные религиозные группы.
Их организационная структура в значительной мере сложилась раньше завоевания ими
побед на выборах и проведения кандидатов в парламенты. Считается, что массовая партия,
как правило, отличается программностью политических установок. В большинстве своем,
особенно на первоначальном этапе, партии этого типа характеризовались левой
ориентацией. В дальнейшем, следуя их примеру, многие крестьянские и религиозные
партии стремились к тому, чтобы приобрести контуры массовых партий. Массовые партии
отличаются также высокой степенью идеологизированности. Здесь идеология
используется для массовой политической мобилизации. Члены партии не только платят
взносы, но и активно участвуют в делах партии. Это, как правило, левые партии
коммунистической, социалистической и социал-демократической ориентации.
Что касается кадровых партий, то их задача состоит в том, чтобы мобилизовать в
конкретном избирательном округе влиятельных лиц, способных привлечь поддержку
максимально большего числа избирателей из различных социальных слоев независимо от
их идеологических ориентаций. То, что массовыми партиями достигается количеством, у
этих партий обеспечивается подбором соответствующих кадров, способных эффективно
организовать избирательную кампанию. Этому принципу следуют многие европейские
партии консервативной ориентации. Республиканская и демократическая партии США во
многом сочетают в себе массовое и кадровое начала, и с этой точки зрения их можно
назвать гибридными.
Отдельные партии существуют в форме некоего объединения нескольких партий.
Типичным для подобного вида является право-центристский союз за французскую
демократию (СФД) во главе с бывшим президентом Франции В. Жискар д’Эстеном,
представляющий собой коалицию пяти партий и группировок. Не случайно во Франции
некоторые партии предпочитают называть себя не партиями, а объединениями, союзами,
движениями, секциями и т.д.
Необходимо отметить, что членство партий в течение длительного времени оставалось
неясным и аморфным. Многие партии практически не делали особых различий между
своими членами и теми, кто их просто поддерживает на выборах. И сейчас многие партии
либеральной и консервативной ориентации не могут точно назвать количество своих
членов. Определенно можно сказать одно: число лиц, считающих себя членами партий,
составляет лишь малую часть населения той или иной страны. В середине 70-х гг., на
которые приходился пик популярности лейбористской партии Великобритании, в ней
насчитывалось 6,5 млн. членов. Однако 5,8 млн. из них принадлежали к лейбористам на
началах коллективного членства в профсоюзах. В ФРГ насчитывается 2 млн. членов всех
политических партий страны, вместе взятых, что составляет всего 5% избирательного
корпуса. Причем из них только около 250 тыс. являются активными членами.
Существуют партии, организационно оформленные, члены которых получают
партийные билеты и платят членские взносы, и партии, организационно неоформленные,
которые характеризуются отсутствием официального членства. Во втором случае, чтобы
примкнуть к той или иной партии, достаточно публичного заявления избирателя о своей
приверженности этой партии. Наиболее типичными примерами первых являются
коммунистические партии, а вторых – республиканская и демократическая партии США,
консервативная партия Великобритании. Различаются также партии с прямым и
косвенным членством. В первом случае принимается кандидат в индивидуальном порядке,
а во втором – тот или иной человек становится членом определенной партии просто в силу
того, что входит в какую-либо организацию, которая связана с этой партией. Так, в
лейбористскую партию Великобритании, а также социал-демократические партии
Швеции, Норвегии и Ирландии профсоюзы входят на коллективных началах, и поэтому
здесь члены профсоюзов являются коллективными членами этих партий. Для
коммунистических партий характерно исключительно прямое членство.
Типологизация партийных систем проводится также по числу существующих в той или
иной стране партий. По этому принципу различаются однопартийная, двухпартийная и
многопартийная системы.
При многопартийной системе каждая партия представляет более или менее четко
очерченные идейно-политические или идеологические позиции. Спектр этих позиций
простирается от крайне правых до крайне левых. Остальные партии занимают
промежуточное положение между этими двумя крайними полюсами. Как правило, в
многопартийных парламентах места располагаются в форме некоторого полукруга, где,
следуя традиции французской революции, представители консервативных и правых
партий рассаживаются на правой стороне от председательствующего, дальше влево –
близкие им по духу партии, в центре – умеренные и дальше в самом конце -представители
леворадикальных партий.
Такая группировка по линии правые – левые, основанная на позициях и установках по
социально-экономическим и политическим проблемам, сопряжена со значительной долей
упрощения реального положения вещей в обществе. В частности, в такую схему не всегда
можно втиснуть религиозные, этнонациональные, региональные, местнические,
профессиональные и иные интересы. Это, в частности, выражается в том, что с середины
70-х гг. в политической жизни стран Европы развитие получили националистические и
религиона-листские движения и партии, которые представлены всеми оттенками
идеологического спектра: от крайне правого фламандского блока и реваншистской
южнотирольской партии до ультралевой баскской “Эрри батасуна”. Зачастую же их
невозможно классифицировать по линии правые – левые, консерваторы – либералы и т.д.
Например, центристские партии Франции, разделяя общие позиции по ряду социально-
экономических проблем, в то же время расходятся друг с другом по вопросам,
касающимся религии, государства, революционных традиций, социально-классовых
различий и т.д.
Как правило, в многопартийных системах ни одна партия не способна завоевать
поддержку большинства избирателей. Они типичны для парламентской формы правления
и в большинстве случаев имеют своим результатом коалиционные правительства или
кабинеты министров. Здесь ни одна партия не способна выступить в качестве
представителя всей нации или ее большинства и поэтому не может формировать
правительство без привлечения поддержки или представителей других партий. Нередко
такая фрагментарность обрекает парламентские коалиции на неустойчивость, а
правительства, основанные на них, – на постоянную нестабильность.
Под двухпартийной системой подразумевается система с двумя крупными партиями,
каждая из которых имеет шанс завоевать на выборах большинство мест в законодательном
Собрании или большинство голосов избирателей на выборах исполнительной ветви влас-
ти. Двухпартийная система отнюдь не означает отсутствия других партий. Например, в
течение XX в. в Великобритании в качестве одной из двух главных партий лейбористы
пришли на смену либералам. В то же время в послевоенные десятилетия либералы
сохраняли статус парламентской партии, а социал-либеральный альянс, образовавшийся в
начале 80-х гг., иногдгзавоевывал до 25% голосов избирателей.
Особенно показательно с этой точки зрения положение дел в США, где господствует
классический пример двухпартийной системы в лице демократической и республиканской
партий. За всю историю существования двухпартийной системы США более 200
кандидатов третьих партий попытались добиться избрания на пест президента страны.
Однако лишь восемь из них сумели завоевать более 1 млн. голосов избирателей. После
Гражданской войны третьи партии пять раз на президентских выборах завоевывали голоса
– хотя и незначительное число – выборщиков. В ряде случаев, особенно на штатном
уровне, третьи партии становились влиятельной политической силой. Но при всем том
важной особенностью двухпартийной системы США стало неприятие большинством
избирателей на общенациональном уровне третьих партий. Америка является одной из
немногих стран, где нет социалистической или другой рабочей партии с парламентским
представительством.
В типологизацию по шкале двухпартийности и многопартийности следует внести
определенные коррективы. Здесь вслед за французским исследователем Ж. Шарло можно
выделить “совершенную” двухпартийную систему (как, например, в США и
Великобритании), при которой две основные партии вместе собирают до 90% голосов, и
систему двух с половиной партий (как, например, в ФРГ), при которой какая-либо третья
партия обладает достаточной электоральной базой, чтобы внести коррективы, порой
существенные, в привычную игру двух основных партий, собирающих голоса 75-80%
избирателей. Что касается многопартийной системы, то-здесь можно также выделить,
условно говоря, “совершенную” многопартийность (как в большинстве индивидуально
развитых стран) и многопартийность с одной доминирующей партией (как в Японии),
которую не следует путать с однопартийной системой.
Итальянскую систему иногда называют несовершенной двухпартийной системой в силу
того, что в ней в течение почти всего послевоенного периода господствующие позиции
занимали две крупные партии – христианские демократы и коммунисты. Причем первые
всегда находились у власти, а вторые – в оппозиции. Примерно такое же положение
(разумеется, с соответствующими оговорками) наблюдается в Японии, где власть
монополизировала либерально-демократическая партия, а социалисты и коммунисты ни
разу не были допущены к власти. Эта традиция нарушилась только в середине 1993 г.,
когда либерально-демократическую партию у власти сменила коалиция из восьми партий.
Неоднородность социальной базы партий, наличие в них групп и слоев с разными,
порой конфликтующими, интересами способствуют возникновению в них различных
фракций и течений. Так, например, в лейбористской партии Великобритании есть
несколько фракций, стоящих на левых, центристских и правых позициях. Несколько
фракций существует-в ХДС Италии, а либерально-демократическая партия Японии
представляет собой конгломерат фракций. Создавая проблемы для руководства партий,
фракции и течения вместе с тем позволяют привлечь на свою сторону избирателей из
среды различных социальных слоев, учитывать многообразие социо-культурных,
экономических, конфессиональных, этнонациональных и иных ориентаций и установок в
обществе. Борьба этих фракций и течений накладывает существенный отпечаток на
политику соответствующей партии. Более того, ее политика формируется в ходе этой
борьбы.
Положение центристских партий дает им преимущество умеренных позиций по
основному блоку проблем, стоящих перед страной, и своими действиями и поведением
они способны склонить чашу весов в пользу одной правительственной коалиции в
противовес другой. Г. Даалдер выделяет несколько вариантов, в которых центристские
партии выполняют разные функции и имеют разный статус. При классической
двухпартийной системе, например в Великобритании, для партии центра нет
необходимого поля деятельности. Здесь в лучшем случае можно говорить о центре как о
точке, к которой тяготеют обе соперничающие партии. Более предпочтительно положение
центристской партии в такой системе, как ФРГ, где свободная демократическая партия
(СвДП) прочно заняла место третьей партии и добивается вхождения ,в коалиционное
правительство попеременно с двумя главными партиями – СДПГ и ХДС/ХСС. Пример
системы, в которой доминирующее положение занимает одна крупная партия, дает
Италия, где христианские демократы (ХДП) для создания правительственной коалиции
периодически меняют своих союзников из числа более мелких партий. При двухблоковой
системе, при которой основная борьба за власть ведется соперничающими группировками,
как это имеет место во Франции и Дании, передвижение какой-либо одной партии из
одного блока в другой может привести к изменению соотношения сил на политической
арене. Здесь открываются возможности для маневрирования сил, которые условно можно
определить как левый и правый центр. Встречаются и другие менее значимые вариации.
В утверждении той или иной партийной системы немаловажную роль играют
исторические, национально-культурные и иные факторы. Немаловажное значение имеет и
тип утвердившейся в данной стране политической системы. Например, в США и в ряде
других стран, последовавших их модели, власть и влияние института президентства
настолько значимы, что ни одна партия не способна достичь своих стратегических целей,
не добившись контроля над президентской властью. Такой контроль, разумеется, требует
привлечения- поддержки большинства избирателей. Нет коалиционного президента – и
партия на выборах получает либо все, либо ничего. Большей частью именно соображения
завоевания президентского поста служат фактором, объединяющим республиканцев и
демократов в единые партии. Это верно и для Великобритании. Речь идет прежде всего о
сильной и устойчивой традиции солидарности кабинета министров, которая служит
важным стимулом партийной спаянности.
Для двухпартийной и многопартийной систем характерно прежде всего существование
политического соперничества. Именно его отсутствие при однопартийном режиме дало 3.
Найману основание утверждать, что одну-единственную партию, господствующую в
обществе, нельзя считать партией в истианом смысле этого слова. И действительно,
поскольку партия есть “часть” политического сообщества, то ее можно понять лишь в
соотнесении с другими частями или партиями, которые вступают в конкурентную борьбу
за свою долю власти и влияния в стране. Различаются два типа межпартийного
соперничества, которые
Ф. Ленер называет “гомогенной конкуренцией” и “гетерогенной конкуренцией”. При
первой – соперничающие партии оспаривают друг у друга поддержку одних и тех же групп
избирателей, а при второй – каждая партия опирается на “свой” электорат и выступает на
выборах с программой, в которой в максимальной степени отражена ее интересы.
“Гомогенный” тип в большей степени характерен для многопартийных систем,
господствующих в большинстве индустриально развитых стран. В США же утвердился
“гетерогенный” тип межпартийного соперничества. Две главные партии страны – рес-
публиканская и демократическая – отличаются неоднородностью и разношерстностью
социальной базы. Обе партийно своему социальному составу являются конгломератами
разнородных и зачастую противоборствующих группировок бизнесменов, фермеров,
учителей, юристов, студентов, врачей и т.д. Другими словами, в США партии -это
политические организации, построенные на сочетании интересов различных, зачастую
конфликтующих, социальных слоев и групп независимо от их классовой принадлежности.
Если в европейских странах разного рода коалиции образуются между более или менее
близкими по своим позициям партиями, то в США они создаются в рамках двух главных
партий. В Европе коалиции различных групп избирателей образуются большей частью
после выборов между двумя или несколькими партиями для сформирования
правительства, в Америке же-до и в период избирательных кампаний.
Неоднородность и гетерогенность социальной базы обусловливают идеологический
эклектизм республиканской и демократической партий. Поэтому неудивительно, что они
проявляют завидную способность приспосабливаться к изменяющимся условиям
реальной действительности.
Нужно отметить, что феномен коалиционных правительств во многих европейских
странах объясняется отсутствием каких-либо жестких линий, разграничивающих
программы и электорат различных партий друг от друга. Это особенно верно, когда речь
идет о “народных” партиях,или партиях “для всех”. Показательно, что предвыборные
платформы большинства этих партий, как правило, не содержат каких-либо развернутых
теоретических разработок и характеризуются прагматизмом и приверженностью
всевозможным компромиссам, направленностью на решение большей частью пов-
седневных, конъюнктурных проблем, стоящих перед обществом. Это во многом
обусловлено тем, что в индустриально развитых странах, как правило, выборы
выигрывают не экстремисты правого или левого толка, а умеренные деятели,
выказывающие тяготение к центру идейно-политического спектра. Это, в свою очередь,
способствует сглаживанию различий в программах и платформах партий, в их идейно-
политических ориентациях. Поэтому зачастую в их предвыборных программах
встречается мало различий по важнейшим проблемам внутренней и особенно внешней
политики. Фракционность является одной из важнейших характеристик современного
политического процесса. Поскольку в общенациональные партии входят разнообразные
социальные и региональные группы, преследующие зачастую весьма противоречивые
интересы, важнейшие политические решения как на местном, так и на общенациональном
уровнях достигаются путем разного рода компромиссов, соглашений и сделок.
Поэтому для политических партий важна программа, претендующая на
жизнеспособность, сбалансированная, то есть учитывающая интересы и требования
основных блоков избирателей, на которые ориентируются кандидаты той или иной
партии. На общенациональном уровне сбалансированность интересов охватывается
региональными, социально-экономическими, религиозными, социально-психо-
логическими и другими сферами.
Значение имеет и то, что значительные группы избирателей могут голосовать на
местном или региональном, областном, земельном уровне за консервативного кандидата,
при этом на национальном уровне голосуй за либерального или социал-демократического
кандидата. Общенациональное правительство, как правило, принимает решения по
широким и сложнейшим проблемам внешней и внутренней политики. Средний
избиратель бессилен оказать какое-либо влияние на принятие этих решений. Он в
принципе может высказаться против них, но уже после их принятия, поскольку концепция
сильного национального правительства предусматривает сохранение процесса принятия
большинства решений в секрете. В такой ситуации избиратель из большого города,
который ведет борьбу за улучшение своего экономического положения, склонен поддержи-
вать на региональном, штатном, земельном и общенациональном уровне кандидатов,
выступающих за увеличение правительственных расходов с целью реализации программ
социального планирования. Но у того же избирателя может сложиться иная позиция, когда
он узнает о той части правительственных расходов, которая идет его собственному городу.
Соответственно будет отличаться и то, как и за кого он будет голосовать при выборах в
городское управление, ставя при этом своей целью контролировать расходование средств,
выделяемых городу.
Государственно-административное устройство оказывает влияние на организационные
структуры, содержание и формы функциониро-‘ вания партий и партийных систем. Если в
унитарных государствах для них, как правило, характерна значительная степень
централизации, то в федеральных государствах преобладают партии с более
децентрализованными организационными структурами. Так, США, как федеративный
союз, состоят из 50 штатов и федерального округа Колумбия, имеющих свои
региональные, этнические, расовые, религиозные и социально-классовые различия.
Соответственно две главные общенациональные партии США – республиканская и демок-
ратическая – представляют собой федерации партий штатов, собирающихся вместе каждые
четыре года для выдвижения кандидатов на посты президента и вице-президента страны.
Показательно, что некоторые авторы даже говорят о наличии в США 51 демократической
и 51 республиканской партий. Дело в том, что во многих отношениях, например,
алабамская демократическая партия по тем или иным вопросам может иметь больше
общих черт с алабамской республиканской партией, чем, скажем, с демократической
партией Массачусетса.
Партийные структуры в традиционном европейском понимании служат более или менее
спаянной организации сторонников определенного комплекса социально-философских,
идейно-политических концепций, идей, убеждений и принципов. Но депутаты не всегда
строго придерживаются предписаний своих партий и их парламентских фракций. Так, в
США члены конгресса могут голосовать в оппозиции к собственной партии, отвергать
политику президента – представителя своей партии, но в то же время переизбираться на
выборах в своем избирательном округе, в отличие от членов палаты общин, которые
имели бы мало надежд на переизбрание, поскольку английские партии располагают
различными санкциями для дисциплиниро-вания своих членов в случае отказа поддержать
линию партии. Отход от этой линии рассматривается как игнорирование
предоставленного им мандата. В Америке же все обстоит иначе. Национальные комитеты
партий, находящиеся в Вашингтоне, имеют мало контроля над более или менее
автономными штатными и местными партийными организациями. Сила во многом
находится в руках местных партийных организаций или штата, которые контролируют
большинство выдвижений кандидатов в конгресс США.
Новейшие тенденции в эволюции партий.
В развитых капиталистических странах Запада социальные и политические конфликты
концентрируются вокруг более или менее четко очерченных основных полюсов, которые в
сфере идеологии условно можно обозначить как консерватизм, либерализм, социал-
демократизм. Условно, потому что каждый из этих полюсов, в центре примыкающих друг
к. другу, имеет свой левый, правый и умеренный сегменты. В то же время существуют
социально-политические силы, ориентирующиеся на правый и левый варианты
радикализма или, иначе говоря, выступающие в пользу выхода за пределы господству-
ющей политической системы. Но все же было бы ошибочно представить дело таким
образом, будто здесь существуют четко разграниченные, фронтально противостоящие друг
против друга социально-политические силы и отражающие их интересы идеологические
течения, между которыми как бы пролегает непреодолимая стена.
Дело в том, что во всех главных партиях индустриально развитых стран есть некое
сочетание социал-демократических, либеральных и консервативных элементов. С этой
точки зрения прав теоретик немецкого консерватизма К. Биденкопф, утверждая, что в
настоящее время политическую реальность ФРГ (добавим от себя – и большинства других
стран Запада) “отличает своего рода непросматри-ваемость, нетранспарентность –
отсутствие четкой картины, когда для каждого явления находится своя ниша в
общественно-политической структуре”. В чем суть явления?
В истории индустриально развитых стран существовала более или менее тесная
корреляция между характером голосования различных групп избирателей и их социально-
классовым положением. Как правило, неимущие слои населения голосовали за партии
левой ориентации, а более высокодоходные слои – за консервативные и правые партии. В
США это были, соответственно, реформистская демократическая партия и
республиканская партия консервативной ориентации. В Западной Европе дело обстояло
несколько сложнее, но все же рабочий класс и неимущие слои населения склонялись к
социал-демократическим и другим левым партиям, а представители состоятельйых слоев –
к либеральным и консервативным партиям. Причем вплоть до конца 60-х гг.
низкодоходные слои более положительно, чем высокодоходные слои, оценивали
государственное вмешательство в экономику и программы социальной помощи.
В последние два десятилетия заметные изменения наблюдаются и в США, и в странах
Западной Европы. Нарушается корреляция между голосованием избирателей за ту ли
иную партию и их принадлежностью к определенной социальной группе. Снижается доля
рабочих в социал-демократических партиях. Растущее число низкодоходных слоев
населения голосует за партии либеральной и консервативной ориентации, а представители
средних слоев – за социал-демократические и другие левые партии. Это со всей
очевидностью показали результаты выборов последних лет в ряде стран Западной Европы
и США, где значительную часть электората консервативных партий составили
представители профсоюзов, включая и “синие воротнички”. У большинства партий
наблюдается тенденция ориентирования не просто на традиционно “свои”, четко
очерченные группы избира-
телей, а на гетерогенный по своему составу электорат, на который претендуют и другие
партии. В результате большинство крупных политических партий, в том числе и социал-
демократических, по сути дела, перестали быть сугубо классовыми и превратились, по их
собственному определению, в так называемые “народные партии” или “партии для всех”,
претендующие на представительство всех слоев населения.
В этой связи Р. Дарендорф не без оснований отмечал, что применительно к таким
партиям, как СДПГ, СДП, ХДС/ХСС и др., понятия “левая” и “правая” стали
относительными. Первыми с претензией на статус “народной” выступили христианско-
демократические партии. Первоначально эти партии возникли как реакция против секу-
ляризации важнейших сторон общественной жизни и отделения церкви от государства. Но
после второй мировой войны в их программах не акцентируется вопрос о
вероисповедании. Так, например, в программе Австрийской народной партии, принятой в
1972 г., говорится, что она не связывает себя с каким бы то ни было вероисповеданием или
церковным институтом. Об этом же говорят руководители ХДС в Германии. Как отмечал,
например, нынешний канцлер от этой партии Г. Коль, народный характер ХДС
подтверждается тем фактом, что в ней в органическом единстве объединились христиан-
ско-социальные, консервативные и либеральные силы страны.
“Народными” провозгласили себя многие социалистические и социал-демократические
партии. Одной из первых это сделала социал-демократическая партия Германии. После
принятия Годесберг-ской программы в 1959 г., в которой был зафиксирован отказ от марк-
сизма и идеи классовой борьбы, СДПГ превратилась из организации преимущественно
рабочего класса в партию рабочих и средних слоев. В настоящее время особенно силен в
ней вес технической интеллигенции, представителей предпринимательских кругов,
молодежи. По-видимому, республиканская и демократическая партии США, в отличие от
многих европейских партий, с самого начала действовали как партии “для всех”. По
своему социальному составу обе они являются конгломератами разнородных, зачастую
противоборствующих друг с другом социально-политических группировок. Причем
состав, соотношение различных компонентов в социальной базе двух партий в каждый
конкретный исторический период существенно изменялись в зависимости от социально-
экономических и общественно-политических факторов.
Концепция “народной партии” вынуждает все партии как левой, так и правой
ориентации сформулировать свои позиции по множеству разнообразных вопросов, чтобы
привлекать на свою сторону новые группы избирателей путем включения в программу
соответствующих требований. Это вносит дополнительный элемент в наметившуюся
неопределенность и неустойчивость социальной базы и итогов выборов. Имеет место
тенденция к увеличению фрагментации партийных систем, расширению спектра
партийно-политических альтернатив, возрастанию влияния новых социальных движений
и экологических партий, которые в совокупности создают трудные проблемы для
“укоренившихся” партий. Наблюдается тенденция к возрастанию колебаний идейно-
политических позиций и партийно-политических предпочтений значительных
контингентов избирателей. Для них стали характерны довольно резкие переходы от одних
партий к другим, с либеральных на правоконсервативные позиции, и наоборот. Это
свидетельствует об увеличении “автономии” избирателей по отношению к партиям.
Одним из признаков такой автономии стал неуклонный рост числа избирателей,
называющих себя независимыми либо голосующих за кандидата не своей, а
конкурирующей партии. Это выражается, в частности, в увеличении числа избирателей,
голосующих не за “свою”, а за конкурирующую партию. По данным многочисленных
опросов общественного мнения, в США на протяжении всего послевоенного периода в
количественном отношении демократы значительно преобладали над республиканцами.
Но тем не менее в течение трех последних десятилетий кандидаты на пост президента от
демократической партии оказались неспособны выиграть большинство президентских
избирательных кампаний. Это особенно примечательно, если учесть тот факт, что за
исключением двух коротких -периодов демократам удалось удержать контроль над
конгрессом в своих руках с 1932 г. В других индустриально развитых странах подобные
тенденций проявляются в оттоке избирателей, например, от социал-демократов к
консервативным или альтернативным партиям и движениям, и наоборот. По данным ряда
исследований, и здесь ослабевает приверженность избирателей крупным традиционным
партиям.
Сомнения в способности партий решать стоящие перед обществом проблемы
порождает феномен так называемого “негативного голосования”, то есть голосования не за
того, кому надо оказать поддержку, а против того, кто отвергается. Так, по мнению многих
наблюдателей, важную роль с точки зрения результатов президентских выборов в США в
1980 г. сыграл “негативный фактор”, то есть желание избавиться от Дж. Картера. Согласно
опросу общественного мнения, проведенному службой Янкеловича незадолго до выборов,
43% избирателей заявили, что, отдавая свои голоса за Рейгана, они фактически голосуют
не за Рейгана, а против Картера. В 80-х гг. этот феномен особенно отчетливо проявился в
европейских странах, где правящие партии вынуждены были уступить место у власти
оппозиционным партиям зачастую не в силу изменения партийно-политических
предпочтений избирателей, а в результате негативного отношения к партиям, стоящим у
кормила власти.
При всем том значение этих тенденций не следует преувеличивать. Анализ реального
положения вещей показывает, что политические партии пока что сохраняют важное
значение в качестве главных инструментов реализации политических функций, особенно в
качестве центрального элемента избирательного процесса. Хотя их власть и влияние и
уменьшились, было бы преждевременно делать вывод о драматическом развале партий,
поскольку отток от них избирателей выступает пока как наметившаяся тенденция. Следует
учесть, что во второй половине 70 – начале 80-х гг. в Греции, Испании и Португалии в
процессе перехода от авторитарных режимов к буржуазно-парламентским режимам
именно партии стали одним из наиболее активных институтов, способствовавших
утверждению новых политических систем. В России же многие трудности постто-
талитарного периода порождены как раз отсутствием более или менее
институционализировавшихся дееспособных партий.
Избирательный процесс: механизм и процедура.
С принципом представительства партии как законной оппозиции тесно связана идея
выборности, призванной обеспечить народный суверенитет и представительство всех
заинтересованных группировок и слоев населения в системе власти через партии. Роль
выразителя народного суверенитета отводится лишь избирательному корпусу. Выборы, по
сути дела, являются одним из ведущих институтов легитимизации существующей
политической системы и политического режима. Учитывая этот факт, в индустриально
развитых странах большое внимание уделяется подготовке подрастающего поколения к
участию в политическом и особенно в избирательном процессе. Большая роль в этом
плане отводится системе образования, а также различным механизмам – от официальных
празднований национальных праздников до мероприятий патриотических и политических
организаций. Избирательные кампании уже сами по себе обеспечивают возможности для
пропаганды достоинств участия в голосовании. Мероприятия с целью стимулирования
участия в выборах не только усиливают политический интерес, но и оказывают значи-
тельное влияние на установки граждан в отношении правительственного процесса. Акт
участия в выборах уже сам по себе увеличивает веру граждан в законность и
ответственность правительства.
Оценивая роль института всеобщих выборов, необходимо проводить различие между
влиянием на состав конкретного избранного правительства и контролем над
правительством как государственно-политическим институтом. Например, правила
избрания членов парламента делают сенатора уязвимым со стороны электората, в то же
время изолируется парламент как политический институт от влияния изменений в
поведении избирателей. Относительная легкость, с которой может быть заменено
конкретное действующее правительство, снижает остроту возможных требований об
изменении самого режима и его институтов. Этим обусловливается, что институт
всеобщих выборов является одним из важных элементов современной политической
системы. Именно роль института выборов как инструмента легитимизации и
стабилизации существующей системы и обусловила то, что в настоящее время в
подавляющем большинстве стран действует всеобщее избирательное Право. Но для его
утверждения понадобилась длительная борьба демократических сил на протяжении более
чем двух веков. В Нидерландах, например, в 1800 г. электорат включал всего 12%
взрослого населения, к 1890 г. эта цифра поднялась до 27%, в 1900 г.-до 63%. Здесь
всеобщее право голоса было введено для мужчин в 1917 г., а для женщин -в 1919 г.
В США вплоть до окончания Гражданской войны цветные американцы, за исключением
незначительных групп негров в новоанглийских штатах, не участвовали в избирательном
процессе. В 1870 г., то есть через семь лет после обнародования президентской прокла-
мации об освобождении рабов в 1863 г., была принята XV поправка к конституции,
предоставляющая право голоса неграм. Однако после отзыва федеральных войск с Юга в
1877 г. негры практически были лишены возможности участвовать в голосовании. Лишь
начиная с 20-х гг. негры стали добиваться некоторых успехов в расширении их участия в
выборах. Важное значение имели законы 50- 70-х гг., снявшие ограничения на участие
негров в избирательном процессе. В 1971 г. конгресс США одобрил XXVI поправку к
конституции о снижении возрастного ценза на участие в голосовании с 21 до 18 лет.
Подобные законы в 60 – 70-х гг. были приняты и в большинстве других индустриально
развитых стран. Женщины получили право голоса в США в 1981 г. (но впервые приняли
участие в голосовании на выборах 1920 г.), в Нидерландах – в 1919 г. во Франции – в 1944
г., в Италии – в 1945 г., в Греции – в 1956 г., в Швейцарии – лишь в 1971 г.
Центральная проблема, которой занимаются партии, – это избирательный процесс.
Лишь выигрывая на выборах и завоевывая выборные должности, партия и ее руководство
в Состоянии утвердить свои позиции и добиваться власти для достижения своих целей.
Успех на выборах является непременным условием выживания партии и мерой ее
эффективности и жизнеспособности. Поэтому естественно, что конкурентную
политическую партию отличает от всех других форм политической организации то, что в
центре ее внимания всегда стоит вопрос о выборах. Она не всегда может принимать ре-
шения тактического характера, а в самой тактике нередко возможны ошибки. Но в
долговременной перспективе, если она стремится остаться дееспособным конкурентом,
завоевание выборных постов должно быть ключевым фактором в партийных решениях.
В глазах избирателей мерилом положительной или отрицательной оценки деятельности
партий опять же является успех последних на выборах. В современных условиях для
большинства населения основной, а зачастую и единственной формой участия в политике
является участие в избирательном процессе. Всеобщие выборы позволяют выявить
расстановку политических сил в стране в целом, в отдельной области, штате, земле, на
муниципальном уровне, в избирательном округе, определить степень доверия избирателей
к той или иной партии, конкретным ее лидерам, кандидатам, программным установкам и
т.д. Они позволяют избирателям делать продуманный, осознанный выбор в пользу той
партии и программы, которые, на их взгляд, в наибольшей степени соответствуют их пози-
циям и интересам.
В свою очередь, партия, претендующая на успех во время предвыборной кампании,
должна убедить как можно более широкий круг избирателей в том, что именно она лучше
всех других партий способна решить стоящие перед обществом проблемы, защищать ин-
тересы большинства населения. Успех на выборах обеспечивает приток финансовых
средств в партийную кассу и фонд избирательной кампании. Это, в свою очередь, является
необходимым условием эффективного функционирования и выживания партий.
Перечень разного рода должностей и постов, замещаемых с помощью выборов,
довольно велик. Выборы как механизм замещения широкого круга должностей
охватывают все уровни государственности – от центрального до местного, от президента
или главы правительства страны до руководителей местного управления. В США,
например, раз в четыре года проводятся общенациональные выборы, на которых
избираются президент и вице-президент страны, члены палаты представителей и сената
конгресса США; выборы на штатном уровне для избрания губернаторов, членов
законодательных собраний, генеральных прокуроров и других должностей; выборы на
местном уровне для замещения выборных должностей местных властей. Часть
должностей на всех уровнях, кроме президентского, замещается на так называемых
промежуточных выборах, которые проводятся через каждые два года.
В большинстве стран процесс и порядок проведения избирательных кампаний
регламентируются законодательными нормами. Например, отличающееся большой
строгостью избирательное право Японии запрещает делать подарки избирателям,
привлекать их обещанием продвижения по службе, обходить дома избирателей с целью
предвыборной агитации и т.д. В ФРГ запрещено публиковать результаты опросов
общественного мнения за две недели до выборов, а в Англии – в день выборов. Достаточно
регламентировано использование средств массовой информации, особенно телевидения и
радио. Так, законодательно устанавливаются общий период времени, отводимого на СМИ
для ведения избирательных кампаний, принципы его распределения между партиями и
кандидатами, составляется расписание, в соответствии с которым общее время
разбивается по дням избирательной кампании.
В основе регламентации избирательных кампаний лежат три важнейших принципа. Это
прежде всего обеспечение равенства возможностей для всех участвующих в выборах
партий и кандитатов. Суть его состоит в том, что всем им предоставляется равный
максимальный лимит расходов на проведение выборов. Во-первых, ограничиваются
суммы пожертвований частных лиц и организаций в фонды избирательных кампаний, с
другой – во многих странах государство берет на себя финансирование предвыборной
кампании. В то же время всем партиям и кандидатам предоставляется равное время на
радио и телевидении и т.д. Во-вторых, так называемый принцип лояльности, в
соответствии с которым кандидаты обязаны вести себя лояльно по отношению к своим
противникам, не допускать каких бы то ни было фальсификаций, оскорблений противнике
и т.д. В-третьих, это нейтралитет государственного аппарата, его невмешательство в ход
предвыборной борьбы и т.д.
В избирательной системе важен институт регистрации, который регулируется
соответствующими законами. Как правило, в списки избирателей заносятся все граждане,
имеющие право голоса. В большинстве индустриально развитых стран списки
избирателей составляются местными органами власти. Они автоматически обновляют
регистрацию избирателей, и когда эти последние меняют место жительства, регистрация
также автоматически следует за ними. По-иному обстоит дело в США, где действует
процедура личной регистрации, при которой регистрация для участия в выборах является
сугубо личным делом самого голосующего. Она осуществляется специальными
уполномоченными для этой цели, чиновниками городских округов и графств, а также
местными избирательными комиссиями и бюро.
Одна из главных целей института личной регистрации избирателей состоит в том,
чтобы дать руководителям избирательных участков возможность установить личность
голосующего, является ли он жителем данного избирательного округа и обладает ли
правом голосовать на предстоящих выборах. В определенной степени этим объясняется
введение ценза оседлости в качестве одного из условий допуска граждан к избирательным
урнам. От лиц, желающих участвовать в голосовании, требуется предоставить
удостоверение личности, места жительства и гражданства. Система личной регистрации
предусматривает периодическое обновление избирательных списков. Причем сами
избиратели должны также периодически возобновлять свою регистрацию.
Чтобы добиваться права внесения в избирательные бюллетени, кандидаты должны
соответствовать требованиям, предъявляемым законом к претендентам на ту или иную
должность. Такие требования могут включать минимальный возрастной ценз, ценз
оседлости, профессиональную пригодность для искомой должности и т.д. Например,
согласно конституции США, президентом страны может стать американский гражданин
по рождению в возрасте не менее 35 лет и проживающий в пределах США не менее 14 лет.
Претенденты в члены палаты представителей должны быть жителями штата, но не обяза-
тельно конгрессистского дистрикта, от которого они избираются. В ряде штатов
кандидатами на такие должности, как судьи, генеральные прокуроры, прокуроры, могут
быть только практикующие юристы с определенным стажем по данной профессии.
Подобные требования могут предъявляться к претендентам и на другие выборные
должности. Для участия в выборах установлен возрастной ценз. До конца 60-х гг.
нынешнего века во многих странах избирательное право предоставлялось с 21-23 лет. Но в
ходе широких молодежных и студенческих движений конца 60 – начала 70-х гг. этот ценз
во многих странах был снижен до 18 лет: в США – в 1971 г., ФРГ и Франции – в 1974 г., в
Италии – в 1975 г. и т.д. Для кандидатов же, претендующих на выборные должности, в
зависимости от властного уровня установлен более высокий возрастной ценз – скажем, 23-
25 лет в нижнюю и 30-40 – в верхнюю палату парламента.
Избирательная кампания.
Для проведения выборов вся территория страны или в зависимости от характера
выборов (всеобщие, региональные, местные и т.д.) – области, провинции, районы
разбиваются на избирательные округа, от которых избирается соответствующее число
депутатов. Размер округа зависит от уровня выборов. Если для проведения местных
выборов создаются небольшие округа на базе городского района, поселка, деревни, то для
проведения выборов областного, регионального или федерального уровня несколько таких
округов объединяются в один большой. Как правило, избирательные округа создаются
таким образом, чтобы каждый депутат (в зависимости от властного уровня) избирался от
равного числа жителей или избирателей.
Под избирательной кампанией в формальном значении этого понятия понимается
установленный законом период, в течение которого политические партии и организации, а
также государственные органы, ответственные за проведение выборов, осуществляют их
организационную, пропагандистскую и идеолого-информационную подготовку в
соответствии с установленными правилами. Под ней понимается также комплекс
организационных, пропагандистских и иных мероприятий, проводимых отдельными
партиями и кандидатами. В таких случаях говорят об “избирательной кампании” той или
иной партии, того или иного кандидата и т.д. Существует целый ряд различий в
организации и проведении избирательных кампаний в различных странах. В зависимости
от сложившихся в каждой стране традиций главой государства или правительства или же
парламентом назначается официальная дата выборов. С этого дня начинается
избирательная кампания, в ходе которой каждая партия выдвигает своих кандидатов или
список кандидатов, которые должны пройти соответствующую регистрацию. Для
проведения избирательной кампании создается специальный штаб, в который входят
профессионалы: распорядитель, финансовый агент, пресс-секретарь, политический ор-
ганизатор, составитель ежедневных планов, технический секретарь, специальный
помощник. Помимо них нанимаются консультанты со стороны: специалисты по опросам
общественного мнения, генеральный консультант, консультанты по средствам массовой
информации, специалисты по сбору средств по почте.
После официального выдвижения кандидатов их имена вносятся в специальные
избирательные бюллетени. В этом плане большое значение для развития избирательной
системы имело введение в конце XIX в. так называемого “австралийского” бюллетеня,
призванного обеспечить секретность голосования и уменьшить возможность для
фальсификации результатов выборов. До этого каждая партия отпечатывала свои
собственные бюллетени, вносила в них лишь собственных кандидатов на каждую
должность и привлекала партийных функционеров к распространению своих бюллетеней
в избирательных участках. Это, во-первых, затрудняло секретность голосования,
поскольку бюллетени партий различались по цвету и партийные функционеры могли легко
определить, кто как голосует. Это, в свою очередь, облегчало запугивание, подкуп
избирателей. Во-вторых, поскольку в бюллетень были вписаны имена кандидатов только
одной партии, для избирателя было весьма трудно подавать свой голос за кандидатов
разных партий на разные должности.
Официальный “австралийский” бюллетень внес существенные изменения в процедуру
голосования. Здесь все бюллетени одинаковы и включали имена всех кандидатов на
выборные должности. Эта реформа способствовала обеспечению секретности голосования
и уменьшала возможности запугивания и подкупа избирателей. В то же время
“австралийский” бюллетень давал избирателям возможность сделать выбор на основе
индивидуальных, а не коллективных достоинств кандидатов, отдать свой голос тому или
иному кандидату, не голосуя за остальных кандидатов той же партии. Поскольку все
кандидаты на одну и ту же должность были вписаны в один бюллетень, избиратели более
не были вынуждены выбирать сугубо партийный список. Именно введение
“австралийского” бюллетеня способствовало появлению феномена раздельного
голосования в Америке, при котором избиратель может голосовать за кандидата республи-
канской партии на пост президента и за кандидата демократов на пост члена палаты
представителей или сената,и наоборот.
К настоящему времени в США специальные машины, которые начали вводить в 90-§ гг.
XIX в., почти полностью вытеснили бумажные бюллетени. Избирательные машины, на
панели которых список кандидатов расположен в том же порядке, что и в “австралийском”
бюллетене, находятся в специальных зашторенных помещениях, что призвано обеспечить
тайну голосования. Избиратель, удостоверив свою личность, входит в это помещение и
нажимает на соответствующий рычаг, указывающий на список кандидатов той или иной
партии, либо на рычажки, указывающие на предпочитаемых им кандидатов из той или
другой партии. Избирательные машины значительно упрощают технику голосования,
облегчают и сокращают время на подсчет голосов, так что в момент закрытия
избирательных участков они выдают результаты голосования.
Существуют различные формы и пути выдвижения кандидатов. Например, в
Великобритании любой претендент на выборную должность формально вправе
участвовать в выборах в качестве кандидата, предварительно подав в соответствующий
орган от своего имени заявление, подписанное кроме него самого еще несколькими
избирателями. Но все же реально кандидаты почти исключительно выдвигаются
партиями. Премьер-министр назначает дату выборов за два месяца до самих выборов. Как
правило, руководители всех партий знают о дате выборов задолго до официального
заявления премьер-министра и, соответственно, заранее готовятся к решающей пробе сил.
Примерно такая же процедура существует в большинстве стран с парламентским
режимом.
Несколько иная технология организации и проведения президентской избирательной
кампании в Соединенных Штатах. Официально она начинается в феврале года выборов с
праймериз в штате Нью-Гэмпшир и завершается в первый вторник после первого поне-
дельника в ноябре избранием президента и других выборных должностных лиц. При этом
избирательная кампания проходит два этапа. На первом этапе – этапе первичных выборов –
борьба разворачивается между претендентами на номинации внутри партий. Первый этап
завершается общенациональными съездами партий, которые, как правило, созываются в
июле, августе года всеобщих выборов. В настоящее время съезды выдвигают и
утверждают официальных кандидатов партий на посты президента и вице-президента
страны, а также формулируют и принимают их предвыборные платформы. После съезда
предвыборная кампания вступает в новую фазу и завершается избранием президента,
вице-президента и других выборных должностных лиц.
Следует отметить также специфику процедуры избрания президента США, которая
отличается от процедуры избрания высших должностных лиц в других странах. Здесь
избиратели формально как бы прямо не участвуют в избрании претендента на пост
президента. Дело в том, что партийные организации пятидесяти штатов и федерального
округа Колумбия удостоверяют имя кандидата соответствующему должностному лицу
вместе со списком так называемых выборщиков президента, которые в случае их избрания
отдадут свои голоса кандидату партии. Институт коллегии выборщиков и двухэтапное
голосование были установлены отцами-основателями. Они явились результатом
компромисса между сторонниками большей автономии штатов, выступавших за то, чтобы
президент избирался законодателями штатов, и теми, кто выступал за бблыпую
централизацию государства и всенародные прямые выборы. Избирательная система
построена по принципу: один голос от одного избирателя, но на уровне штатов. Победу
одерживает тот, кто получает наибольшее число голосов, но на уровне штатов. Тем самым
учитывается федеральный принцип государственно-политического устройства. Каждому
выборщику предписывалось взвесить все “за” и “против” и проголосовать за тех
кандидатов на пост президента и вице-президента, которых он считает наиболее
подходящими. Конституция не связывала выборщиков голосованием за конкретного кан-
дидата. Но постепенно, по мере развития партийной системы, соображения квалификации
были оттеснены на второй план партийной приверженностью выборщиков. Установилось
правило, по которому избранные выборщики связывались обязательством голосовать за
определенного кандидата. В конечном итоге они превратились в партийных агентов,
обязанных морально и политически поддерживать кандидата своей партии.
Как правило, в большинстве стран предвыборная агитация прекращается за сутки до
открытия избирательных участков. Это делается для того, чтобы предоставить самим
избирателям время и возможность самостоятельно обдумать и всесторонне взвесить свой
выбор и принять окончательное решение, за кого и за что именно отдать свой голос.
Срок полномочий выборных должностных лиц ограничивается определенным, строго
фиксированным в конституции периодом, как правило, от двух до шести лет в
зависимости от страны и должности. Считается, что определенные конституцией срок и
порядок избрания должностных лиц достаточны, чтобы избранное лицо могло реализо-
вать свою программу, позволяют обеспечить стабильность и преемственность
политического руководства. Учитывается и то, что этот срок не настолько велик, чтобы
политик мог забыть о предстоящих выборах и не помнить о своей ответственности перед
избирателями.
Основные типы избирательной системы.
Результаты выборов, определяющие победителей и побежденных, во многом зависят от
типа избирательной системы. Существуют два основных типа: мажоритарная и
пропорциональная. При мажоритарной системе от каждого избирательного округа
избирается один депутат. Победителем на выборах считается кандидат, набравший наи-
большее число голосов. При такой системе, если по одному и тому же округу
баллотируются не два, а несколько кандидатов, победу может одержать и тот, кто набрал
менее 50% голосов. Показательно, что не раз консервативная партия Великобритании
одерживала победу, получив лишь около 40% голосов избирателей, поскольку остальной
электорат делился между лейбористской партией и либерально-социал-демократическим
альянсом. Почти во всех англоязычных странах в соответствии с господствовавшей там
мажоритарной системой депутаты в законодательные собрания избираются от округов, от
которых избирается единственный кандидат. В данном округе партия должна завоевать
большинство голосов, чтобы одержать победу. Меньшинство здесь оказывается
непредставленным в законодательном собрании.
При мажоритарной системе большинство, полученное победившей стороной, может
быть двух видов – абсолютное и относительное. В первом случае победителем считается
кандидат, завоевавший 50% + 1 голос всех участвовавших в голосовании избирателей. В
том случае, если ни один кандидат не получает требуемое число голосов, назначается
второй тур выборов, в котором принимают участие два кандидата, завоевавшие
наибольшее число голосов в первом туре. Во втором туре победителем выходит уже
кандидат, набравший относительное большинство голосов. При мажоритарной системе
относительного большинства победу одерживает кандидат, получивший больше голосов,
чем все остальные кандидаты, каждый в отдельности. Мажоритарная система утвердилась
в Англии, США, Франции, Японии. Многие континентальноевропейские страны
практикуют пропорциональную систему, в соответствии с которой от каждого округа
избираются несколько кандидатов, число которых распределяется пропорционально
количеству завоеванных партиями голосов. Здесь избирательные округа создаются
достаточно крупные, чтобы включить, скажем, пять представителей и разделить их между
партиями пропорционально завоеванным ими голосам. Если, например, одна партия
получает около 40% всех голосов, она соответственно получает 40% из 5 мест, то есть 2.
Если три другие партии получают от 16 до 24% голосов каждая, каждой из них
предоставляется по одному месту. Однако, если бы такой большой дистрикт был
расчленен на пять маленьких дистриктов, имеющих по одному месту, все пять мест
получила бы партия, завоевавшая 40% голосов всех избирателей (т.е. большинство), если
бы ее сила распределялась примерно равномерно по первоначальному большому
дистрикту. Другими словами, пропорциональная система представительства склонна
предоставлять сравнительно мелким партиям место в законодательном собрании.
Перспектива завоевания своей доли участия во власти, хотя и малой, поощряет партии
меньшинств и способствует сохранению многопартийной системы. В Америке же, если
кандидат не завоевывает большинство, то он не получает ничего. Американская система
выборщиков построена так, что кандидат получает или все, или ничего. В каждом штате,
если один кандидат получает 50% + 1 голос избирателей, он получает все 100% голосов
выборщиков. Господство мажоритарной системы предполагает, что для получения голосов
выборщиков третьи партии должны завоевать не просто определенное количество голосов
по всей стране, а географически концентрированную в каком-либо округе поддержку
большинства избирателей. А это означает, что если третья партия и одержит победу в том
или ином округе или, даже штате, она все же остается местным явлением.
В ряде стран существует смешанная, мажоритарно-пропорциональная система. Так, в
ФРГ половина состава бундестага избирается к& основе мажоритарной системы в один
тур, а другая – на основе Пропорциональной системы. В Австралии палата представителей
‘формируется по мажоритарной системе абсолютного большинства, а сенат – по системе
пропорционального представительства. При этом отмечено, что мажоритарная система в
один тур способствует установлению двухпартийности, пропорциональная система,
наоборот, – многопартийности, а мажоритарная в два тура – объединению партий в
коалиции.
О перспективах развития партийной системы в России.
Россия переживает переходный период, главное содержание Которого состоит в
преобразовании тоталитарной политической системы со всеми ее институтами,
структурами и отношениями в совершенно новую политическую систему независимо от
того, как ее называть – демократической, квазидемократической, авторитарной,
президентской и т.д. Очевидно, что и партийная система, которая на наших глазах
формируется, не может не носить переходный характер. В рассматриваемом здесь
контексте проблема осложняется тем, что речь идет не просто о трансформации
существовавшей многие десятилетия монопартийной системы в многопартийную. Дело в
том, что в условиях тоталитарного советского строя коммунистическая партия ни в коем
случае не была нормальной политической партией в общепринятом смысле этого слова.
Она, в сущности, не просто слилась с государственными структурами, а полностью
поглотила и государство и общество, и государственные структуры оказались лишь
бледными отражениями партийных структур. В результате образовался своеобразный
гибрид партия-государство. Естественно, крах тоталитарной системы имел своим
следствием исчезновение этого гибрида, и перед страной встала проблема создания новой
государственности и соответствующей ей партийной системы.
Политические партии в истинном смысле этого слова возникают лишь тогда, когда
общество достигает соответствующего уровня социально-политической дифференциации,
когда социальные слои и группы более или менее четко осознают свои интересы. Для
этого необходимы кристаллизация и институционализация интересов заинтересованных
групп, объединений, блоков, других составляющих гражданского общества, минимум
демократической политической культуры. Однако наше общество, переживающее
переходный период, лишено некоего скрепляющего его воедино стержня или орга-
низационного начала, оно находится в аморфном состоянии. Сейчас преждевременно
говорить о сколько-нибудь обозначившемся структурировании интересов различных
общественных сил. О реальном представительстве реальных социальных сил и интересов
в политической системе можно говорить лишь тогда, когда по крайней мере вчерне
оформятся и утвердятся более или менее прочные основания их жизнеустройства.
Гарантом стабильности общества и политической системы является существование
широко институционализиро-вавшейся прослойки средних слоев или среднего класса,
который, в свою очередь, служит в качестве социальной опоры умеренного, центристского
политического курса, равноудаленного от крайних полюсов политического спектра.
Центризм в политике обеспечивает возможный в данных конкретных условиях
оптимальный баланс общественных интересов, проведение такого курса, который в идеале
призван реализовать некую среднюю линию между экономической эффективностью и
социальной справедливостью, экономической свободой и социальным равенством.
Что касается ситуации в нашей стране, то было бы напрасным трудом заняться
разграничением политических сил на правых, левых и центр, либералов, консерваторов и
умеренных. Такое деление возможно лишь при сформировавшейся демократии и высокой
культуре гражданственности в гражданском обществе. В настоящее время в стране, по
сути дела, отсутствует единая система политической коммуникации, сам политический
процесс протекает как бы при отсутствии интеграции и взаимопонимания между его
участниками. Нет необходимого консенсуса относительно общих целей и средств их
достижения, общепринятых правил политической игры и т.д. Ожесточенные политические
дискуссии соответствующим образом не связаны с процессом принятия политических
решений.
В России в лучшем случае только начинается формирование инфраструктуры
гражданского общества, которое одно и способно обеспечить условия для формирования и
институционализации реально заинтересованных групп и, соответственно, организаций,
клубов, объединений, партий, способных представлять их интересы в структурах власти.
Ведь мировой опыт показывает, что уровень развития демократии самым
непосредственным образом зависит от того, насколько институционализировался
политический плюрализм, который проявляется и выражается прежде всего в
политических партиях. Но зрелость и жизнеспособность политического плюрализма,
включая партийную систему, определяются тем, в какой степени в обществе
сформировались, институционализировались и заявили о себе разнообразные центры и
источники власти и влияния. Как раз с этой точки зрения определяющее значение имеет
соответствующая инфраструктура, призванная обеспечить условия для кристаллизации
групповых интересов и оформления соответствующих негосударственных организаций,
объединений, союзов.
Переход от тоталитаризма на рельсы демократического развития, развитие рыночных
отношений, трансформируя социальную структуру общества, усиливая процессы
социальной дифференциации, создают основу для воплощения в жизнь ценностей и
принципов политического плюрализма. Это находит отражение в возникновении широ-
кого спектра самых разнообразных новых общественно-политических движений,
организаций и объединений. Этот процесс, особенно отчетливо наметившийся в 1989 г.,
постепенно стал набирать все более ускоряющиеся темпы. В 1990 г. был принят закон
СССР “Об обще-•ственных объединениях”, в котором были законодательно закреплены
порядок образования, права и принципы деятельности общественных организаций и
объединений. В марте 1991 г. началась регистрация партий, а к концу 1991 г. было
зарегистрировано уже 26 партий 1м 16 общественно-политических движений. 1
Российские политические партии различаются по своим программным целям, идейно-
политическим ориентациям, организационной структуре, формам и методам работы и т.д.
При всем том необходимо отметить, что этим политическим образованиям еще
предстоит доказать свою легитимность, получив поддержку у избирателей, подтвердить,
что они действительно являются реальными политическими партиями, за которыми стоят
социальные силы. В настоящее время, по сути дела, невозможно определить, кого именно,
какие слои, группы, категории населения они представляют. Для них характерны
малочисленность, слабость организационной структуры, неопределенность и аморфность
социальной базы, отсутствие сколько-нибудь внятно сформулированных позитивных
программ и идейно-политических платформ. По этим показателям почти все они являются
лишь протопартиями, а не партиями в собственном смысле этого понятия.
Как показывает опыт перехода целой группы стран от тоталитаризма и авторитариэма
сначала в ФРГ и Италии, а затем во второй половине 70 – начале 80-х гг. в Греции,
Испании и Португалии, для формирования и институционализации полноценных и
дееспособных политических партий требуется достаточно времени. Так, в первые
послевоенные годы в ФРГ на местном, земельном и общенациональном уровне возникли
десятки политических партий, хотя оккупационные войска США, Великобритании и
Франции всячески препятствовали появлению мелких партий, при этом оказывая
содействие концентрации политических сил Западной Германии в немногих крупных
партиях. Процесс формирования устойчивых, жизнеспособных крупных партий занял
несколько лет. Мелкие партии в качестве самостоятельных сколько-нибудь значимых
политических сил отошли на задний план и главными составляющими партийной системы
ФРГ стали блок ХДС/ХСС, СДПГ и СвДП.
Аналогичная ситуация наблюдалась также в Италии. Что касается Греции, особенно
Испании и Португалии, то первоначально в этих странах на политической авансцене как
по мановению волшебной палочки появилось множество десятков партий (в одной
Португалии их насчитывалось около 300), и сохранившимся в настоящее время партиям,
чтобы показать свою жизнеспособность, пришлось множество раз выдерживать
испытание выборами. Именно такой путь предстоит и России. О вычленении и
институционализации политических партий, представляющих реальные политические
силы страны, можно, по-видимому, говорить после проведения всеобщих выборов как
минимум два-три раза.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный левиафан. – М., 1985;
Избирательные системы и партии в буржуазном государстве. — М., 1979;
Партии и выборы в капиталистическом государстве. — М., 1980;
Перегудов С.П., Холодковский К..Г. Политическая партия: мировой опыт и тенденции
раэвития//Коммунист. -1991.-№2;
Шмачкова Т.В. Мир политических партий//Политические исследования. – ‘.992.-№1-2.

Join Us On Telegram @rubyskynews

Apply any time of year for Internships/ Scholarships